Hon Su Young & Ko Young Ha

[Saha Miniloki]

Вот еще пачка любимых корейцев. На этот раз свежие.

@темы: Рисунки

---

[morendo]

Название: Незаконченная партия
Автор:  morendo
Бета:  Kao.Ru
Фендом: Hikaru no Go
Дисклеймер: отдаю все права правообладателям
Пейринг: Хикару/Акира
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Cтатус: завершен
Предупреждения: яой, ООС, автор мангу не читал


В очередной раз Хикару в спешке покидал салон Го. Он сам себе удивлялся, почему так сложно сохранять самообладание, играя с младшим Тойей? Ни с кем больше попытки доказать собственную правоту не получались такими ожесточенными.
"Вот взять того же Вайю, - думал Шиндо, - у него характер гораздо более взрывной, но наши с ним споры никогда не достигают такого накала".
Хикару быстро пересек улицу и постарался успокоиться, заодно анализируя ситуацию. По всему выходило, что ругаться с Акирой он не должен. Ведь подросток, безусловно, уважал Тойю, как сильного противника. Да и характер у брюнета был достаточно спокойным, вывести его из себя было не таким уж простым делом. Но, тем не менее, дела обстояли именно так - каждая встреча парней заканчивалась горячим выяснением отношений.
"А ведь мне еще многому предстоит у него научиться,- нехотя признался себе Хикару. - Его мастерство пока что выше, чем мое... Но это ненадолго!" На лице подростка возникла торжествующая улыбка. Он уже представлял тот день, когда сможет обыграть Акиру. И предвкушал то сладкое чувство, когда безупречный Тойя будет смотреть только на него.
Картина, как Акира неловко склоняет голову, признавая свое поражение, полностью захватила все мысли Шиндо. Погрузившись в мечты, он даже не заметил, как на автомате дошел до дома.

Тем временем Тойю терзали, в общем-то, схожие чувства. Он вспоминал давешний разговор с Ичикавой-сан. Женщина очень деликатно интересовалась, почему же
такой сдержанный юноша, как Акира-кун, так нетипично реагирует на явные провокации Хикару. Брюнет и сам не понимал, куда девается его ледяная вежливость в общении с этим невыносимым Шиндо. Он совершенно не мог оставаться спокойным, словно ребенок, отзываясь на любые издевки со стороны Хикару.
"Может, я просто боюсь, что однажды он обойдет меня? - задумался подросток. - Тогда почему я продолжаю учить его? В моих действиях, словно, нет логики". Он нахмурился. И даже продолжая убеждать себя, что играет с Хикару для того, чтобы всегда быть в курсе его уровня он, в глубине души, не был уверен, что это действительно так. Это было самым страшным. Тойя мысленно пообещал себе, что не будет играть с Хикару, как минимум неделю, надеясь за это время разобраться в себе и своих противоречивых чувствах.

Но так получилось, что буквально, на следующий день оба парня вновь сидели за гобаном. Отказаться от игры со своим вечным противником не смог ни тот, ни другой. Правда, эта партия несколько отличалась от предыдущих. Хикару был на удивление молчалив и пытался не срываться. Он понял, что все это время вел себя по-детски и постарался, хотя бы сегодня, не доставать противника. Это было очень сложно, особенно, учитывая тон которым Акира делал ему замечания. Сегодня Тойя младший, определенно, превзошел самого себя. Видя странное, отрешенное состояние противника, Акира, нарочно, пытался задеть его посильнее, чтобы вызвать знакомую реакцию. Но Шиндо оказался упрямее. Делая вид, что не замечает откровенных подколов, он молча кивал головой, соглашаясь с очередным выпадом оппонента. Эта партия настолько выбила обоих парней из колеи, что они потеряли счет времени. В самый интригующий момент, Ичикава-сан подошла к ним и осторожно предупредила, что салон закрывается через 15 минут. Она выглядела очень встревоженной. Еще бы, от безмолвного напряжения, исходящего от подростков у любого сдали бы нервы. Казалось, вот-вот разразится взрыв, но этого не происходило и постоянное ожидание заставляло чувствовать себя в опасной близости к спящему вулкану.
- Как, уже пора? - удивленно вскинул взгляд Хикару.
- Да, мне очень жаль, что вы не успели закончить партию, - виновато отозвалась женщина.
- Все в порядке, Ичикава-сан, мы сами виноваты, что совершенно забыли о времени, - мило улыбнулся Акира. От этой улыбки всем присутствующим стало как-то не по себе.
Собирая камни, подростки старались не смотреть друг на друга.
- Продолжим завтра? - не выдержав, спросил Тойя, резко опуская крышку.
- Завтра я не могу у меня матч, - с сожалением выдохнул Хикару. Он тоже чувствовал немалое неудовлетворение от невозможности довести партию до конца. Ему показалось, что сейчас у него был шанс одержать победу. – Давай послезавтра.
- Жаль, - нахмурился Акира, - послезавтра тоже не получится, матч у меня...
- Может, тогда доиграем сегодня у меня дома? - выпалил Шиндо. Оставлять незаконченной такую партию ох, как не хотелось.
- С удовольствием. Если это не стеснит твоих родных, уже достаточно поздно, – спокойно ответил Тойя, хотя желание доиграть было едва ли не сильнее вежливости вечно присущей подростку.
- Нет, конечно, не стеснит, - облегченно улыбнулся Хикару, - напротив, мама очень обрадуется. Она хоть ничего и не смыслит в Го, но кое-что все-таки знает.
- Тогда пойдем, - мягко улыбнулся Тойя, забирая у Ичикавы свою школьную сумку.
Только тут до Хикару дошло, что впервые Акира улыбается именно ему. Он ощутил, как волнующе забилось сердце, но поспешил списать это на предвкушение предстоящей игры.
Мама Хикару радушно встретила неожиданного гостя. А когда сын представил его, то и вовсе, восхищенно всплеснула руками:
- Как? Тот самый Тойя Акира? Хикару так много о вас рассказывал! Я ничего не понимаю в Го, но каждый раз говоря о нем, он упоминает Вас, - уважение так и сквозило в голосе женщины. Она видимо хотела продолжить, но Хикару, покрасневший от смущения, словно маков цвет, прервал ее:
- Нам некогда, мам, - и буквально утянул Акиру за собой. Ошарашенный Тойя и не думал сопротивляться. Ему было удивительно приятно то, что Шиндо говорил о нем и очевидно, довольно часто. Причем эта новость, не только, приятно согревала его гордость, говоря о том, как ценят его в качестве противника. Но и почему-то отзывалась странным, невероятно приятным, щемящим чувством в груди. Оказавшись в комнате Хикару, он встряхнул головой, прогоняя посторонние мысли. Хозяин комнаты тем временем уже доставал гобан, жестом приглашая Акиру садиться напротив.
- Прости за беспорядок. Ну что, продолжим! - голосом полным энтузиазма, произнес Шиндо. Он изо всех сил старался скрыть чувство неловкости, возникшее пока Тойя разглядывал комнату. Было немного стыдно за простую обстановку и дешевенький гобан, ведь Хикару примерно представлял, к чему привык сын великого Тойи Мейдзина.
- У тебя очень мило, - вдруг сказал Акира, садясь возле доски. Его голос был искренним и глаза смотрели прямо в глаза собеседника. Эти простые слова удивительным образом сняли охватившее обоих напряжение. Шиндо расслабился и продолжил расставлять камни, повторяя недоигранную партию. А Тойя внезапно задумался, почему он чувствует себя так спокойно и уютно. Иногда он давал уроки го на дому, но находясь в гостях, никогда не мог избавится от чувства некоторой неловкости, хотя и умело это скрывал. Но тут все было иначе, словно он уже не в первый раз играет здесь. Наверно дело было в том, что к Хикару просто невозможно было относиться, как к чужому. До этого времени все кого Акира считал друзьями, были его на добрый десяток лет старше. И вдруг появился Шиндо, бесцеремонно занявший все его мысли. Он был абсолютно непредсказуем и разительно отличался от того мира, к которому привык подросток.
- Тойя, твой ход, - вмешался голос Хикару в размеренный ход мыслей брюнета. Камни уже давно были расставлены по местам.
Сосредоточившись на своей позиции, Акира продумывал варианты расстановки и не заметил, как соперник окинул его долгим задумчивым взглядом.
Дальше партия пошла своим чередом в напряженном молчании, во внимательном просчете ходов и вероятностей. Окончив игру, они принялись за обсуждение. Но, как ни странно, не было в разговоре даже намека на обычную ссору. Наверное, на обоих умиротворяюще подействовала спокойная домашняя обстановка. Кроме того, зрителей не было. А значит, не перед кем было оправдываться. Противник и так знает все твои сильные и слабые стороны лучше кого бы то ни было. Поэтому глупо лезть на рожон и как-то даже немного стыдно. Акира мгновенно подметил эти изменения и старался не дать Хикару лишнего повода сорваться, предельно деликатно делая лишь необходимые замечания. Разрушать установившуюся мирную атмосферу вовсе не хотелось. Впрочем, здорового азарта от этого ничуть не стало меньше. Поэтому, едва они разобрали партию, Шиндо опередил собиравшегося попрощаться Тойю:
- Давай еще партию? Уверен, в этот раз я обязательно выиграю!
- На улице совсем стемнело, - Акира с сомнением посмотрел на часы. - Я не думаю, что стоит продолжать.
- Может ты просто испугался, что я смогу победить тебя. А Тойя? - откровенно провоцировал соперника Хикару.
- Шиндо, я достаточно взрослый чтобы не покупаться на такие детские уловки, - немного устало улыбнулся Акира. – Хотя... Он испытующе посмотрел в глаза противнику:
- Я, пожалуй соглашусь, но с одним условием.
- Каким? - мгновенно переспросил заинтригованный Шиндо.
- Если ты проиграешь, то расскажешь мне всю правду о Сае.
- У вас с отцом это определенно наследственное, - еле слышно пробормотал Хикару.
- Что? - не расслышал Тойя младший.
- Ничего. Я сказал, что согласен. Но если проиграешь ты, то тоже должен будешь ответить мне на один вопрос. И чистую правду, - подросток хитро
улыбнулся. Честно говоря, он еще не придумал, что спросить. Но таким образом, намеревался поставить безупречного Тойю в максимально неловкое положение.
- Хорошо, я согласен, - серьезно ответил Акира. Ему действительно было важно узнать, что скрывал его вечный соперник. Бережно хранимый секрет, к разгадке которого он, несомненно, подошел намного ближе всех остальных. Мысль о том, что он единственный разделит с Шиндо эту тайну, внушала определенный трепет и непонятное волнение.

Ожесточенная схватка длилась несколько часов. Оба не собирались сдавать позиции, слишком многое было поставлено на карту. Неожиданные повороты и столь же неожиданные ответы. Лидерство переходило то к одному, то к другому игроку. И вот наступил момент подсчета территории. С отрывом в пол-моку победил... Хикару.
Откинувшись назад, Тойя вытер взмокший лоб и прикрыл глаза:
- Видно не судьба.
От этих слов, празднующий долгожданную победу Шиндо, внезапно почувствовал укол совести. И немного помолчав, произнес:
- У тебя еще будет шанс отыграться. И тогда, я обещаю, что отвечу на твой вопрос, - с твердостью во взгляде он посмотрел на соперника.
- Ловлю на слове, - немного грустно улыбнулся Тойя, снова прикрывая глаза. - Ну, и каким будет твой вопрос?
- Вопрос? - недоуменно переспросил Шиндо, он уже и забыл, что ему полагалось в случае победы.
- Ну да. Я готов отвечать, - Акира медленно распахнул изумрудные глаза, встречаясь с ним взглядом.
Хикару невольно засмотрелся и окончательно потерял нить разговора. Наконец сообразив, что так «пялиться» на собеседника, по меньшей мере, невежливо, он поспешил выпалить первое, что пришло в голову:
- Тойя, у тебя есть девушка? - едва эта фраза слетела с губ, как он тут же пожалел об этом.
"Какого черта меня именно это сейчас заинтересовало. Что он теперь обо мне подумает?"- мысли метались в голове Хикару. Он почувствовал, как краска заливает его лицо, но любопытство все же взяло верх. Шиндо поднял голову, внимательно следя за реакцией собеседника.
- На данный момент – нет, - Акира постарался, чтобы голос звучал спокойно и даже безразлично. Однако появившийся нежный румянец на щеках выдавал его с головой.
- А была? - продолжал допытываться Хикару, движимый ему самому непонятными мотивами.
- У тебя был только один вопрос, Шиндо, - подчеркнуто вежливо ответил брюнет.
- Ну-у, так не честно! Я просто не подумал задать их в одном предложении, - расстроился Хикару.
- В следующий раз думай лучше, - в улыбке Акиры неуловимо скользнула тень столь несвойственного ему озорства.
-А просто так, без обещаний, ты не можешь ответить? - предпринял еще одну попытку Шиндо. - Что в этом такого-то, секретного. Я вот, например, в любой момент могу сказать, что девушки у меня нет и не было. Хикару снова не успел подумать перед тем, как говорить. Мысленно ругая себя за слишком длинный язык, он даже не заметил, с каким вниманием Акира отнесся к его нечаянному признанию.
- Уже поздно. Мне давно пора, - после минутного молчания подвел итог Тойя.
- Как жаль, - искренне выдохнул Шиндо.
- Спасибо за гостеприимство, - церемонно поклонился брюнет. - В качестве ответного жеста я бы хотел пригласить тебя завтра в гости к себе. Сыграем в го раз в салоне не получается по времени. Акира добавил в тон нарочитой небрежности, стараясь показать, что положительный ответ его мало волновал. А сердце билось, как сумасшедшее:
- Так что, ты придешь? - он и сам того не заметил, как задержал дыхание, напряженно ожидая реакции собеседника.
- Конечно, приду!, - обрадовался Шиндо. - Вот только... - На его открытом лице проскользнул целый вихрь эмоций:
-Твоя семья не будет против?
- Если ты боишься встретиться с моим отцом, то могу тебя успокоить. Родители сейчас в Китае, поэтому не стоит волноваться, - Акира изо всех сил старался стереть счастливое выражение со своего лица.
- О, вот как, - скрывая удивление, произнес Хикару.
- Тогда завтра после школы я зайду посмотреть на твою игру, а сразу после окончания матча поедем ко мне.
Хикару кивнул, но что-то продолжало его мучить. В конце концов, он решился озвучить свой вопрос:
- Твои родители часто уезжают последнее время?
- Да. Сейчас отец большую часть времени проводит в Китае. Мама, разумеется, ездит вместе с ним, - непонимающе отозвался Акира.
- И ты живешь совсем один?
- Ну да, - Тойя никак не мог вникнуть в смысл этих расспросов.
Хикару чувствовал себя донельзя неловко, но все-таки продолжил:
- Это наверно сложно... Кроме того, неужели тебе не одиноко? - он и сам не мог понять, почему его вдруг волнуют чувства соперника, явно никаким образом не относящиеся к го. Наверно сейчас, он впервые видел в Акире не профессионального игрока, а просто пятнадцатилетнего парня, своего ровесника и... друга, судя по всему.
Тойя стоял, широко распахнув глаза совершенно сбитый с толку. Уж от кого, а от Шиндо он совсем не ожидал подобных слов.
- Спасибо за беспокойство, Шиндо. Я к этому привык. Отец с самого моего детства все время разъезжал по турнирам, а мама часто сопровождала его, - как всегда спокойно проговорил Акира, отворачиваясь к двери.
- Я впервые рад, что у меня самая обычная семья, - бодро произнес Хикару и тут же прикусил язык. – Ой! Прости, Тойя. Я совсем не это хотел сказать!
- Все хорошо, я не обиделся. Я могу вызвать от тебя такси?
- Да, конечно! Я провожу тебя к телефону.
Вскоре машина подъехала к воротам. Шиндо провожал гостя стоя на крыльце. Не доходя до автомобиля нескольких метров, Акира вдруг обернулся, и смело посмотрел в глаза Хикару:
- Твой вопрос, Шиндо… Мой ответ на твой вопрос - нет. Нет, и не было
Быстрыми шагами он дошел до машины, сел и уехал. А Хикару еще долго смотрел вслед, переваривая услышанное.
"Не было девушки. Почему меня это так радует? Неужели из-за соперничества я не хочу ни в чем ему уступать, - задумался он. - Нет, не похоже на то. Это приятно, но совсем по-другому".

Ночью Шиндо никак не мог заснуть, вновь и вновь прокручивая в голове прошедший день. Слишком много было новых впечатлений и непонятных тревог. Сердце часто стучало, отгоняя сон. И только под утро ему удалось заснуть. Поспать получилось всего пару часов. Но, несмотря на это, играл Хикару в этот день, как никогда хорошо, особенно после того, как увидел незаметно вошедшего в игровой зал Тойю.
-"Сдержал все-таки обещание, - подумал Шиндо. - Теперь главное не проиграть у него на глазах". Подросток сконцентрировал все внимание на игре и быстро нашел выход из создавшегося на поле положения. Победа в сегодняшнем матче была за Хикару. Парень всласть потянулся, разминая затекшие мышцы.
- Хорошая игра, Шиндо, - сдержанно похвалил его Акира - правда, со мной этот трюк не прошел бы. Я сразу заметил, к чему именно ты клонишь.
- Слава Богу, не все мои соперники – ты, - добродушно отозвался Хикару. Ему даже не хотелось обижаться на снисходительный тон, до того он сейчас был доволен жизнью и собой.
- Да, - отчего-то задумчиво произнес брюнет. Но быстро перестроившись на другой лад, по-деловому продолжил. - Ну что, пойдем?
- Пойдем, - ответил Шиндо, с готовностью поднимаясь на ноги.

Дом у семьи Тойя и впрямь оказался пугающе большим. Точно таким, каким себе представлял его Хикару.
- Здесь, пожалуй, заблудиться можно с непривычки, - восхищенно выдохнул он.
- Наверное, - отрешенно произнес Акира, его мысли явно витали где-то далеко. - Нам сюда. Он открыл дверь, впуская гостя в свою комнату. - Или может, ты предпочтешь играть в гостиной? - обернулся он на спутника.
- Нет, лучше здесь, - неловко улыбнулся Хикару. - Эта комната поменьше, а мне и так немного не по себе от размеров твоего дома. Честно признался он, входя.
- Я тоже так подумал, - сам себе кивнул брюнет.
- Тойя, у тебя всегда такой идеальный порядок?! – глаза Шиндо, оглядывающегося по сторонам восхищенно расширились. Книги стояли на полках абсолютно ровно, словно
выстроенные по линейке. Никаких журналов или одежды, валяющихся, где придется. Да и сама обстановка была, несколько, аскетична.
- Вроде бы да, - растерянно произнес Тойя. Он даже не знал, как реагировать на такой вопрос.
- Наверно только я, из всех кто здесь побывал, догадался такое спросить? - нервно улыбнулся Хикару, - ты не подумай, я не то чтобы такой уж неаккуратный или мне что-то не нравится… Начал оправдываться он.
- Да, ты первый кто задал подобный вопрос. Но, по большому счету, сравнивать мне не с кем. Кроме матери и отца, ты единственный кто побывал в этой комнате, - невозмутимо пожал плечами Акира.
- Что?! Серьезно? А как же твои друзья? - Шиндо моментально закрыл рот руками. Но сказанного не воротишь. Он смущенно отвернулся, надеясь, что Тойя догадается сделать вид, что ничего не слышал. Брюнет оказался догадливым, он проигнорировал вопрос и пригласил его садиться к стоящему посреди комнаты гобану.
Хикару поспешно уселся, пытаясь преодолеть возникшее волнение:
- "Значит, я единственный смог зайти так далеко. Он меня первого пригласил сюда. Кроме меня, из его знакомых, здесь никто раньше не был". Судорожные мысли метались, а душа пела, упиваясь этой гордостью.
Акира внешне выглядел совершенно невозмутимо, но внутри у него бушевал ураган эмоций:
- "Зачем я сказал подобное? Зачем я вообще позволил ему так далеко зайти в мою жизнь?" - бесконечные вопросы, на которые, пока что, не было ответа. Но в глубине души подросток знал, что ни о чем не жалеет.
Партия была сыграна на вчерашних условиях, и на сей раз победу у соперника вырвал Тойя.
- Ну что ж твоя взяла, - почти не разочарованно вымолвил Хикару. - Ты хочешь узнать о Сае?
Акира только молча кивнул, не отрывая взгляда.
- Хорошо, - собрался с духом подросток. - Все началось с дедушкиного чердака... - Начал он свой рассказ. Даже теперь, по прошествии немалого времени, говорить о Сае было больно. Но Шиндо обещал и не собирался отступать, хотя под конец исповеди чувствовал подступивший к горлу ком.
- ... с тех пор я не видел его. И единственное, что мне осталось, это чувствовать Сая в своей игре в Го, - предательские горячие слезы все-таки покатились по щекам. Акира не проронивший ни звука с самого начала рассказа, резко вдохнул и опустил голову:
- Прости, что заставил тебя рассказать. Я не знал что... - он не мог подобрать правильных слов, да и вообще существовали ли они?
- Все нормально. Напротив, я рад, что смог с кем-то этим поделиться, - Хикару стер слезы тыльной стороной ладони и попытался улыбнуться. - Кроме тебя я никому не смог бы рассказать. Меня сочли бы сумасшедшим. А ты? Ты мне веришь?
- Конечно, я верю тебе. Я ведь сам чувствовал это. Хотя многое для меня оставалось непонятным, но теперь все встало на свои места.
- Я так рад, что встретил тебя, - переполненный благодарностью Шиндо даже не заметил, как неоднозначно прозвучала его фраза.
- Я тоже, - не позволяя себе задуматься о последствиях, произнес Акира.
- Все благодаря Саю. Ты погнался за ним, а я за тобой, - Хикару улыбался искренне, но все еще немного грустно.
Тойе захотелось, во что бы то ни стало, стереть грусть из глубины светло-зеленых глаз. Повинуясь этому желанию он потянулся к Шиндо.
- Дай мне свою руку, - неожиданно попросил он, пересаживаясь ближе. Хикару молча протянул ладонь, отмечая возникшее в груди трепетное и упоительно сладкое чувство.Бережно взяв руку подростка в свои ладони, Акира тщательно осмотрел ее. - Помнишь? - поднял он взгляд. - С тех пор твои руки изменились. Теперь все правильно.
Он мягко улыбался. Это выражение лица так отличалось от обычного вежливо-холодного или гневного. Хикару глубоко вдохнул, уставившись в испытующие изумрудные глаза.
- Конечно, я помню. Я никогда не забуду тот день, тот дождь и... - у Шиндо перехватило дыхание, когда он вспомнил, как слезы текли по красивому лицу Акиры. Тойя не выпуская руки Хикару, пересел еще немного ближе:
- Тогда я поклялся, что догоню тебя.
- Догонишь Сая, - на автомате исправил его Шиндо. Когда брюнет был так близко, трезво думать, казалось, совершенно невозможно. Сердце заходилось в бешеном ритме. Хотелось одновременно закрыть глаза и не терзать себя этой странной пыткой и наоборот, вечно смотреть, запоминая каждую черточку совершенного лица.
- Да, Сая. Но сейчас я смотрю на тебя. И вижу только тебя и никого больше, - серьезно произнес Акира. И сократив оставшееся расстояние, невесомо прикоснулся губами к мягким губам Шиндо. Тот мгновенно покраснел и вытащил свою руку из державших ее теплых, изящных ладоней. Но не успел Тойя испугаться последствий своих неосторожных
действий, как руки Хикару обвились вокруг него, бережно прижимая ближе. И вот, этот непостижимый, непредсказуемый Шиндо, уже целует губы Акиры самым настоящим взрослым поцелуем, который так отличается от его собственного робкого касания пару секунд назад. Тойя не сопротивляется. От шока он совсем потерял связь с реальностью, а когда вновь ее обрел, то понял, что совершенно не хочет, чтобы то, что сейчас происходит прекращалось. Это было немного волшебно и просто нереально приятно. Хикару же не спешил отпускать его. Они словно оба давно ждали чего-то подобного.
- Шиндо... - ошарашено выдохнул Тойя, пытаясь перевести дыхание.
- Прости, Акира, - Хикару вновь прижал к себе подростка, на этот раз, положив голову ему на плечо. Впервые назвав друга по имени, он ощущал почти тот же трепет, что и при поцелуе.
- Хикару, - окончательно смутился брюнет. Он хотел продолжить фразу, но связные мысли опять куда-то испарились. Да и в самом деле, что можно сказать другому, когда еще в себе не разобрался.
- Я не знаю, что происходит. Но мне это нравится - произнес Шиндо, просто озвучивая свои мысли.
- Тогда думаю волноваться не о чем, - Тойя постарался унять внутреннюю дрожь и осторожно обнял Хикару в ответ.
Оба замерли в этом положении, боясь неловким движением сбить установившееся душевное равновесие. Казалось, стоит только открыть глаза и отстраниться, и суровая реальность сметет это чудесное чувство, пришедшее так внезапно. Исчезнут трогательно дрожащие пальцы, обнимающие твои плечи, легкое дыхание на виске и нежное тепло драгоценных объятий. Нет, с этим нельзя было смириться. Но, синхронно вздохнув, парни отпустили друг друга, отстраняясь.
Акира зябко повел плечами и, опасаясь покраснеть еще больше, отвернулся от Хикару. Собравшись с духом, он произнес куда-то в район стены:
- Может... чаю? – и все-таки голос довольно ощутимо дрожал.
- Хорошая идея, - Шиндо также не рисковал взглянуть на собеседника, вместо этого заинтересованно скользил взглядом по полкам с книгами.
- Я скоро вернусь, - вскочил Тойя и побежал в направлении кухни.
Его поспешность вызвала у Хикару легкую улыбку. Но он понимал Акиру, ведь сам чувствовал сейчас то же самое. Тойе хотелось убежать. Подальше от Хикару, а скорее, от самого себя, от своих некстати нагрянувших чувств. Они были разнообразны и противоречивы. Вынимая чашки дрожащими руками, Акира понимал, что ждал именно этого, даже сам того не осознавая.
Шиндо успевший настроится и собраться с мыслями, встретил вошедшего Тойю смелым взглядом. Он заметил, как смущен его друг и как пытается он не показать вида.
Хикару приподнялся, забирая у него поднос со сладостями. Вскоре они уже пили чай, удобно устроившись перед гобаном.
- Может еще партию, Шиндо? - согревая холодные пальцы о чашку с ароматным зеленым чаем произнес Акира.
- Но, мы еще прошлую не обсудили, - удивился Хикару. Фарфоровая чашка едва не выскользнула из тонких пальцев Тойи. Он напрочь забыл об этом, раньше такого с ним никогда не случалось.
- Да ты прав, но мы можем потом обсудить обе, - невозмутимо ответил он, не торопясь признавать собственную невнимательность, порожденную эмоциями бушующими внутри.
- Хорошо, - Хикару сделал вид будто не заметил беспомощное выражение, мелькнувшее на лице Акиры и спокойно собрал свои камни.
"А я ведь тоже вспомнил об этом только сейчас", - внутренне улыбнулся он.
- Нигири, или ты снова черными? - не отрываясь от гобана, спросил Тойя.
- Нигири. Кстати, на что будем играть на этот раз? - вкрадчиво спросил Шиндо.
- В смысле?
- Ну, прошлые партии были на вопрос. Мне понравилось. Какое преимущество получит победитель теперь? - Хикару старательно скрывал свою заинтересованность.
- А на что бы ты хотел? - растерялся Акира.
- Ну, например... - тянул Шиндо, - ну чисто теоретически, скажем... на желание? - Притворно беспечно договорил он, а сердце от волнения билось так сильно, что больно было дышать.
- Х-хорошо, - прогоняя посторонние мысли, ответил Тойя.
- Удачной игры, - в тоне Хикару невольно скользнуло торжество. «Я не позволю себе проиграть», - мысленно пообещал он.
- Удачной игры, - Акира никак не мог отделаться от глупого ощущения себя в роли жертвы. "Что за бред лезет в голову", - парень нахмурился.
Партия затянулась, но оба противника даже не заметили, как за окном сгустились сумерки, а потом и вовсе наступила непроглядная ночь.
"Он бьется так ожесточено, словно от этой победы зависит его жизнь. В чем дело?", - терялся в догадках Тойя. Шиндо теснил его со всех сторон, играя как
никогда агрессивно. Разбираясь в мотивах соперника, Акира потерял абсолютную концентрацию и сделал опрометчивый ход. Хикару не замедлил воспользоваться чуть
заметной оплошностью и буквально вырвал победу, заставляя своего соперника сдаться.
- Ты играл сильно, как никогда... – никак не мог прийти в себя Тойя.
- Я просто очень хотел победить. Но твое мастерство по-прежнему выше, я не мог этого не понять, - печально покачал головой Хикару. Тяжело признавать правду, но иногда это необходимо для того чтобы двигаться дальше.
- И все же ты победил, - Акира словно прочитал мысли соперника. И сейчас улыбался своей особой, легкой улыбкой, за которую Шиндо был готов продать душу дьяволу.
- Я победил в этой игре, но проиграл главную схватку самому себе, - сказал Хикару.
- Ты жалеешь?
- Нет, напротив, я счастлив, - улыбался этот непредсказуемый подросток.
- Почему? - окончательно перестал понимать его Тойя.
- Благодаря этому, я получил нечто гораздо большее, - он встал, обошел гобан и осторожно сел позади Акиры.
- Что ты делаешь? - внезапно севшим голосом произнес брюнет.
- Ты ведь должен мне желание, - Хикару бережно обнял друга со спины.
- И чего ты хочешь? - взволнованный подросток медленно повернулся. Чувства переполняли его.
- Ты ведь знаешь, - оказавшись лицом к лицу, Шиндо не стал тратить время зря, немедленно приникая нежным поцелуем к губам Акиры.
"Ты не из тех, кто будет убегать от себя, не так ли... Хикару", - подумал Тойя, ощущая невольный жар, охвативший все его тело.
"Я не буду убегать от себя, и тебе не позволю", - мысленно вторил ему Шиндо.
Этот поцелуй получился гораздо более раскованным. И когда он был прерван, Хикару заметил, что умудрился затащить Акиру к себе на колени и обнимает уже весьма фривольным образом. Тот, похоже, тоже просек ситуацию и попытался отстраниться, боясь нечаянной близости. Но Шиндо не собирался упускать момент и терзаться бесполезными сомнениями. Он только сильнее прижал к себе застеснявшегося парня и медленно опустился вместе с ним на пол. От смелости Шиндо, у Акиры закружилась голова. Он оказался лежащим на спине, придавленный физически более сильным противником. Новый поцелуй захлестнул его с головой, заставляя окунуться в ураган эмоций и стер все вялые мысли о неправильности происходящего. Словно не было ничего естественнее вот так лежать на полу своей комнаты и самозабвенно целоваться с единственным другом. Или теперь уже кем-то более значимым, чем просто друг? Хикару и вовсе не задумывался о правильности или неправильности случившегося с ними. Ему было гораздо важнее, что гулкое одиночество, появившееся после ухода Сая, было полностью развеяно робкой нежностью этих губ и рук. В определенный момент захотелось большего, но испугавшись реакции и без того немного ошарашенного Акиры, Хикару прервал поцелуй и просто прижал к себе стройного подростка, ложась рядом.
- Это оно и было? Твое желание, - отдышавшись, спросил младший Тойя, поднимая взгляд.
- Да, - Шиндо с удовольствием перебирал мягкие темные волосы, ласково улыбаясь.
- Мог бы предупредить, - немного обиделся Тойя.
- А что бы это изменило? Не похоже, что ты был так уж против. По крайней мере, сопротивлялся не слишком-то убедительно, - провокационно улыбнулся Шиндо, на всякий случай, отодвигаясь на безопасное расстояние.
- Ах ты! - не нашел слов Тойя. Он тяжело дышал, изумрудные глаза яростно полыхали.
- Ты такой красивый сейчас, - восхищенно выдохнул Хикару. Искренность, прозвучавшая в этих словах вмиг охладила, начавшего выходить из себя Акиру. Он глубоко вздохнул:
- Шиндо ты сошел с ума.
- Наверное, - спокойно отозвался Хикару. - Иначе чем объяснить то, что я умудрился влюбиться в тебя.
Тойя даже не знал радоваться ему или обижаться. Немного подумав, он нервно передернул плечами, и тихо произнес:
- Взаимно, Шиндо. Похоже, это твое безумие заразно.
- Серьезно, Тойя?! - обрадовано воскликнул Хикару. И в два счета, оказавшись рядом, сгреб Акиру в объятия.
Эта открытость в проявлении чувств очень сильно смущала брюнета, но руки почему-то сами по себе потянулись ответно обнимая. Неловкость, витавшая в воздухе, была успешно преодолена. Можно было наслаждаться моментом. Но вдруг Хикару словно подкинуло на месте:
- А сколько сейчас времени?
- Не знаю, - с видимым сожалением Акира расцепил руки и повернулся к окну.
- Уже совсем темно, - грусть отчетливо прозвучала в голосе Шиндо.
- В это время года рано темнеет, - цеплялся за последнюю надежду Тойя.
- Но мы даже не заметили, когда это произошло, - резонно заметил Хикару.
- Мы были слишком увлечены... игрой в го, - пытался оправдаться Акира.
- Ценю твою честность, - заулыбался Шиндо, за что получил еще один яростный взгляд, впрочем, совершенно неубедительный. Закончилась эта стрельба глазами еще одним страстным поцелуем. После этого парни все-таки соизволили взглянуть на часы. Новость оказалась неутешительной, было далеко за полночь. Шиндо побежал звонить домой, а Акира проводив друга до телефона, облокотился о дверной косяк и мучился сомнениями. Успокоив взволнованных родителей, Хикару пообещал выехать на такси, как вдруг от разговора его отвлек голос из-за спины:
- Может, просто останешься на ночь у меня? В доме много комнат, - Тойя все же решился озвучить свое предложение.
- Подожди секунду мама, - зажав рукой трубку, Хикару обернулся и смущенно спросил, - А я тебе не помешаю?
- Нет. Я буду рад, - решительно ответил Акира. Шиндо отвернулся, чувствуя, как приятное волнение снова накрывает его. Он отнял руку от трубки и продолжил прерванный разговор:
- Мама, можно я останусь у Тойи на ночь?

Брюнет отошел к окну, чтобы не стеснять беседующего парня, и взглянул в бесконечное звездное небо. Сейчас оно не только напоминало ему огромную доску для го но и пробуждало какое-то непознанное, загадочное чувство. Нечто слишком похожее на счастье заполняло душу. Эйфория намного более сильная, чем радость победы.
Хикару подошел неслышно, осторожно обнимая сзади:
- Мама разрешила. Похоже, ты произвел на нее хорошее впечатление и она безоговорочно тебе доверяет.
Даже не оборачиваясь, Акира знал, что Шиндо улыбается. Он на ощупь нашел руку Хикару и взял ее в свою.
- Тогда пойдем устраивать тебя на ночь. Нам еще партии обсуждать, - Тойя тоже мягко улыбался, придя в согласие с самим собой.

Спустя полчаса оба парня уже лежали на расстеленных рядом футонах. Акира даже одолжил гостю свою пижаму для удобства. Правда, в связи с процессом переодевания
оба пережили достаточно неловкие моменты. Пришлось отвернуться в противоположные стороны и взять друг с друга слово ни в коем случае не поворачиваться раньше времени.
Обсуждение партий было, как всегда бурным и в какой-то момент Хикару так распалился, что сел на матрасе бурно жестикулируя. Пижамная рубашка задралась, обнажая подтянутый живот. От этого зрелища Акира так густо покраснел, что всерьез продолжать обсуждение стало совершенно невозможным. Шиндо самозабвенно смеялся, а Тойя яростно сверкал глазами, до носа закрывшись одеялом. Наконец Хикару успокоился:
- Давай спать, - примирительно произнес он.
- Давно пора.
Шиндо выключил ночник и комната погрузилась в темноту. Воцарилась тишина, впрочем, она была недолгой. Вскоре, совсем близко, раздалось шуршание и Акира вздрогнул от неожиданности.
- Не бойся, это я, - Хикару сам понял, что прозвучало это довольно глупо.
- А я-то думал, кто бы это еще мог быть? - едва сдерживал смех Тойя. Так легко стало на сердце, что даже хотелось шутить, хотя это вовсе не было присуще его серьезному характеру.
Шиндо крепко обнимал Акиру через одеяло. И откуда вдруг взялось это странное напряжение.
- Что-то случилось? - спросил Тойя, как всегда тонко чувствовавший состояние друга.
- Акира, - Хикару вновь назвал его по имени, - скажи, ведь завтра ничего не изменится. Я хочу сказать... Ты ведь не будешь делать вид, будто ничего не случилось? Шиндо трудно давалось признание в собственных страхах.
- Не буду, Хикару, - Тойя вытащил руки из-под одеяла и прижал его к себе. - Я сам боюсь, что все это мне лишь приснилось. И утром ты исчезнешь.
- Я - не сон и никуда не исчезну. Это я могу тебе гарантировать, - Хикару успокоился, осознав, что не только его тревожит завтрашний день.
- Обещай, - шепотом попросил Тойя.
И Шиндо пообещал, самым приятным для обоих способом. В процессе поцелуя, то есть, обещания, подросток умудрился пробраться под чужое одеяло. Тойе хотелось забыть обо всем и отдаться этим нежным, чутким прикосновениям. Но взаимная робость многого не позволяла.
-Х-хикару…я…
Хикару вдруг остановился, пытаясь в темноте разглядеть удивительные изумрудные глаза.
- У нас еще много времени, целая жизнь, не будем спешить,- успокаивающим тоном произнес он.
- Спасибо, - благодарно отозвался Акира, робко улыбаясь и обнимая своего непредсказуемого любимого. Удивительно тепло стало на душе у обоих.
И действительно, торопятся только те, для кого нет завтра. А для них эта грань станет обещанием. Еще столько предстоит друг о друге узнать, столько пережить вместе. А когда придет тот самый час с его абсолютным доверием, они обязательно почувствуют это. А он придет, непременно… Может быть, даже быстрее, чем кажется…

@темы: Фанфики

---

клип

[morendo]

Здравствуйте, только что вступила в ваше сообщество. Принесла свой клип про Хикару и Акиру. Прошу не судить строго, это мой третий по счету клип. Я буду стараться делать их лучше. В общем если вдруг кому интересно станет, вот он:

@темы: Видео

---

[remi*]

Нашла хороший косплей, но как оттуда достать фотки? Имею ввиду реального размера. en.curecos.com/title/pictures?id=185&p=8&type=s...

@темы: Флуд, Фото

---

Hikaru no Go DVD Box Видео 2

[Morigan77]

Ну вот 15 диск
Спэшл, играют в карты, сборник клипов и история с тарелкой.

www.megaupload.com/?d=R6078OJY
www.megaupload.com/?d=BMIZ36C7

@темы: Видео, Флуд

---

Hikaru no Go DVD Box Видео

[Morigan77]

Вот ужала я 6 гигов 14 диска до 1300 метров
Это вот эти спешлы.

Hikaru no Go: Journey to the North Star Cup - логическое продолжение сериала - после 75й серии (он же Hikaru no Go: Special Hokutohai e no Michi; Hikaru No Go Special - Road To Hokuto )
Hikaru No Go: New Year Special - спешл после первых 10-12 серий (точно не помню)

Вопрос насколько частей разбить архив, что бы было удобно качать, опять таки заливать эту радость буду на мегу, там максимум для нормальной скачки 700 метров.

---

Hikaru no Go DVD Box Арт

[Morigan77]

Ненавижу сканер, пол утра на него убила. Ну вот, первые подарки как я и обещала, арт к коллекционному боксу, видео будет потом, просьба не выкладывайте эту ссылку на прямую, лучше дайте адрес этого дневника.
Если у кого-то возникнут проблемы с выкачиванием, большой файл, пишите я его на части разобью.

www.megaupload.com/?d=ZUC8WF1P

@темы: Рисунки, Флуд, Фото

---

Спэшлы

[Gonty]

В результате вопроса о спэшлах выяснилось, что дело это темное и запутанное. Поэтому я решила посвятить этому отдельный пост.

Список спэшлов

Названия: Hikaru no Go - New Year Special ヒカルの碁 お正月スペシャル Дата выхода: 1 января 2002 г. (показан по TV Tokyo) Продолжительность: ~ 23 мин. Описание: Сначала зрителей с Новым Годом поздравят Сай, Хикару, Акари и Юкари-сенсей с учениками, а потом покажут видео нарезку из первых 12 серий. Где скачать: 512*384, 190 МБ. Английские субтитры. Качество паршивое.

Названия: Hikaru no Go - Special Edition ~ Match Of Justice! The Ancient Flower Blooms! ヒカルの碁 特別編・裁きの一局!いにしえの華よ咲け!! (Hikaru no Go Tokubetsu Hen, Sabaki no Ikkyoku! Inishie no Hana yo Sake!!) Дата выхода: 2002 год (предположительно, январь) Продолжительность: ~ 29 мин. Описание: Оригинальная история. В школьном клубе го участники играют в карты, но потом таки практикуются в го. Их прерывает бейсбольный мяч, влетевший в окно... Где скачать: 480*360, 200 МБ. Английские субтитры. Качество паршивое.

Названия: Hikaru no Go: Special Hokutohai e no Michi ヒカルの碁 スペシャル「北斗杯への道」 Дата выхода: 3 января 2004 г. (показан по TV Tokyo) Продолжительность: ~ 78 мин. Описание: История повторяет несколько глав манги, а именно отбор участников на командный турнир между юношескими командами Японии, Китая и Кореи. Информация: здесь. Субтитры: здесь (не проверяла) Где скачать: 640*480, 701 МБ. Английские субтитры. Качество паршивое. Эти три спешла входят в набор «Hikaru no Go DVD Box». Подробное описание бокса. (75 серий + 3 спешла + артбук + красочный буклет)

Название: Hikaru no Go - Special Character DVD – Memories Дата выхода: 30 июня 2004 г. Продолжительность: 127 мин. Описание: Данный DVD представляет собой набор клипов на песни из аниме «Hikaru no Go». На какие песни и что собой он представляет читайте подробнее на официальном сайте Tokyo TV Где скачать: Нигде. Не знаю фейк ли это или действительно настоящие клипы с «Memories», но на Youtube есть юзер akihika1984, который разместил нарезку клипов и написал: «All the Music videos that you see from my channel are from HNG Memories DVD *...» Некоторые из них можно увидеть здесь и здесь. Вот и всё, что я знаю. Найдёте больше информации или новые ссылки, пожалуйста, поделитесь.

@темы: Видео

---

Флуд.

[remi*]

Вчера 7 часов качала Hikaru_no_Go_2004_New_Year_Special. >_> Но я добилась своего и сейчас помимо сериала есть и эта радость. У меня к вам большая просьба, любители Хикаго.. ^_^'' Где можно скачать остальные спешлы и (самое, на данный момент, главное) найти сабы к Hikaru_no_Go_2004_New_Year_Special?

---

Про перевод.

[remi*]

Я вот не понимаю.. Некоторые жалуются, что не любят читать русский перевод. Типа, лучше уж английский. Он ведь сразу с японского переводится. И что? Можно подумать, что переводя с инглиша на русский там будет что-то не то? Шиндо назовут Акирой? Или нечаянно припишут ему второй дан? Если бы все было так на самом деле, то этих переводов не было бы вообще. Нет.. Они были бы, но уж никак бы не собирались хорошие команды переводчиков.

P.S. Имхо.

---

[remi*]

Мне тут, человеку далекому от цивилизации, сказали, что снимают новые серии Хикаго. И мангу продолжают рисовать. Это правда?

---

Фанарт

[vipierro]

Выкачала галерею по Hikaru no Go с сайта:

Может быть, кому-то пригодится)

>>> Архив <<<

Примеры арта:

+11 (без превью)

@темы: ссылки, Рисунки

---

Клип "Go Potpourri", автор Chibik

[Lenny-r]

Отличный, живой клип про то, где встречается игра Го на экране большого кино и анимэ.
Взято отсюда.

Автор: Chibik
Аниме и фильмы: Gunbuster, Mahou Sensei Negima, Maison Ikkoku, Tenjou Tenge, Suzumiya, Code Geass, Nadesico, Summer Wars, Ranma 1/2, Gunparade March, Andromeda, Turtles Ninja 3 Turtles in Time, Star Trek Enterprise, Игры Разума, Hitman (The Contract Killer), 24 часа, Герой, Rififi A Tokio
Музыка: Sergey Kraev (Chibik) - Go

@темы: Видео

---

[North (aka Frizzz)]

Название: "Истинная любовь"
Осторожно: небольшой рейтинг.



Тут: www.mediafire.com/?9oxvdvzx3r2679a

@темы: перевод додзинси, Рисунки

---

перевод Desynchronization, эпилог

[Цилинь обыкновенный]

эпилог и еще одна маленькая зарисовочка

---

[Старый змейсс]

Автор: Старый змейсс
Бета: нет
Персонажи: Хикару/Акира, упоминание Сай/Хикару в past time
Рейтинг: R
Жанр: яой, ангст, приключения, драма, романтика
Статус: закончен
Размещение: с шапкой + ссылку киньте
Дисклаймер: отказываюсь
Предупреждение: частичное ООС, АУ, частичное POV, пост-канон.
От автора: Действие происходит после окончания сериала, ребятам по 23 года, у них уже по два титула.
А еще автор воплотил одну давно съевшую его мозг идею.

Игры первая и вторая
Игры третья и четвертая

Игра пятая.

Все у них было хорошо, и жизнь постепенно входила в привычную колею. Снова - игры, защита титулов и победы в новых и новых кругах войны за новые титулы. Но не титулы были важны, совсем не они. Самым важным в этих играх были сами игры, и каждый их них играл ради самой игры. Ради того ощущения, что возникает от вида изломанный и строгих линий на поле битвы, на котором вместо солдат - черно-белые камни.
Все было хорошо.
Вот только Акира никак не мог забыть то самое, ушедшее, словно дурной сон, время их злоключений. Раз за разом прокручивая в голове разговор, ища новые и новые, не замеченные ранее, детали - Акира все яснее понимал, что он - второй. Не замена, нет. И Синдо он действительно небезразличен, но все же...он был вторым, и это мучило гораздо сильнее, чем даже собственная вина перед другом. А вина не ушла, она лишь затаилась до поры в самой глубине сердца, деля его с двумя соседками: любовью и ревностью.
Акира ревновал, ревновал отчаянно и безумно. Ревновал, не позволяя этой ревности ни на миг вырваться из под контроля холодной логики. Не позволяя ей проявиться, выплеснуться вовне разговором, обвинениями или даже - пусть, пусть же! - истерикой.
Нет.
Никогда.
Он не позволит себе подобной слабости. Больше - нет.
Акира знал: Синдо любит его. Действительно любит. Невозможно было не видеть этого в простом и открытом Хикару. Но этот свет был зажжен не Акирой и не для Акиры, и тот чувствовал себя мотыльком, летящим на свет и тепло золотистого огонька свечи, только для того, чтобы сгореть в этом притягательном и светлом пламени. А пламя не заметит, оно будет все также согревать кого-то своим теплом, и свет дарить оно будет кому-то другому.
Но мотылек этого уже не увидит.
Акира чувствовал, как начинают обращаться в пепел его крылья.
А еще он ловил себя на мысли, что постепенно сходит с ума.
Он отчаянно не хотел беспокоить любимого, и столь же отчаянно боялся того дня, когда найдется кто-то, кто заставит сердце Хикару забыть о Сае. Кто-то, кто займет в сердце Синдо то место, которое так хотел занять Акира.
Наверное, он вел себя глупо. Да, точно.
Наверное, он просто боялся, что Синдо уйдет.
Наверное, это было потому, что Акира чувствовал, что Синдо не принадлежит ему полностью.
Наверное, он просто был эгоистом, слишком жадным ребенком и просто ревнивым ослом.
Он боялся. И этот страх заставлял его вести себя едва ли не хуже иных ревнивых жен. Синдо молчал. Молчал, когда поймал случайно Акиру за чтением его, Хикару, мобильника. Молчал, когда Акира отказывался отпустить его одного куда-либо. Молчал....только хмурился все сильнее, и непривычные морщинки появились на его лице. Их не было раньше. И от этого Акире становилось еще хуже.
Он знал, что мучается сам и мучает Синдо.
Он знал...да все он знал. Просто он не мог иначе. Страх, безумный страх, поселившийся в его душе в тот момент, когда он услышал историю о Сае, этот самый страх заставлял его поступать вот так вот глупо.
Синдо молчал. Но и он понимал, что дальше так не может продолжаться. Потому что иначе Акира сойдет с ума. Вот только Хикару абсолютно не знал, что можно сделать. Потому что разговоры в такой ситуации не помогут, как не помогут и поступки. На самом деле только сам Акира мог справиться с этим, но для начала надо было осознать проблему.... И Хикару отправился за советом к единственному человеку, с которым в данной ситуации мог посоветоваться.
Тойя Койо встретил его на пороге дома. Как всегда, одетый в традиционную одежду и держащийся с традиционным же достоинством. Спокойный, внимательный и сдержанный мужчина лет пятидесяти.
Традиционный чай.
Традиционная партия в го.

- В твоем сердце смятение. Оно отражается на твоей игре.
- Да, Тойя-сама, я знаю.
- Позволю предположить, что причина твоего смятения заключается в моем сыне. И не стоит так удивляться, я, возможно, и отошел от дел, однако наблюдательности, смею надеяться, не утратил. Так что же натворил Акира на этот раз?
-Он терзает себя беспочвенной ревностью, а я не знаю, как убедить его в том, что ревность эта беспочвенна.
- Довольно сложная задача, как мне кажется. И что ты планируешь делать?
- Играть дальше. В конце концов, он должен будет понять, что сделал неверный ход.
- Его дух в смятении. Он может и не понять своей ошибки.
- Тогда я укажу на нее. Хотя и сам не очень отчетливо понимаю ее причины.....
- Уверен, что не понимаешь? Ты ведь рассказал ему.
- Да, - всего мгновение боли на лице, но старшему Тойе и этого достаточно. От его внимательного взгляда не ускользает ничего, но он ничего и не спрашивает. - Вы думаете, это потому, что Акира уверен, что я люблю Сая?
- А ты его любишь?
- Н... - теперь пауза более ощутима, и мужчина видит, как дрожит камень в пальцах собеседника. Ему грустно. Потому что на самом деле он ничем не может помочь ни своему единственному сыну, ни его другу и возлюбленному. В этой жизни, как и в го, никто и никогда не сможет подсказать единственного верного хода. не потому, что правила запрещают, какие, к чертям, могут быть правила у жизни?! Просто потому, что единственно верного хода не существует. - Он был мне учителем и другом. Конечно, я любил его.
- Я не об этом спрашиваю, - Тойя Койо слегка укоризненно качает головой и делает ход, разворачивая ситуацию на гобане в свою сторону, но Синдо этого не видит. Не замечает, потому что его взгляд устремлен внутрь собственной души.
- Я знаю, Тойя-сама. Да, я любил его. Любил...и, наверное, всегда буду любить. Но то было детское чувство. Та любовь, что бывает к школьной учительнице в манге или мелодраме. В этой любви было больше восхищения. Да ничего и не могло быть иного, вы сами же понимаете. А ваш сын....
Синдо замолчал, опустив голову. Молчал и его собеседник. А что он мог бы сказать? Да ничего. Иногда лучше хранить молчание и слушать - сердцем слушать плачь другого сердца, разрывающегося от боли и тревоги.
- Ваш сын сражается с призраком, не осознавая, что в этой игре он победил с самого ее начала. И я не знаю, как объяснить ему это. Как доказать. Как еще ему это доказать?!
Тойя по-прежнему молчал. Быть может, он тоже не знал этого. А может, просто считал, что вмешиваться не вправе.
- Помоги ему, - спустя долгое время нарушил молчание старший мужчина. - Помоги ему осознать свою ошибку. Расскажи ему все, до самого конца.
От этих слов собеседника, простых и почти что спокойных, Хикару буквально тряхнуло. Он вскинул голову, но лицо мужчины было просто немного грустным, как и подобает в подобном разговоре, и не больше. А Синдо....наверное, эти слова просто стали последней каплей. Он никогда не был железным, он многое мог вынести и пережить, и однажды сделав выбор, никогда не уклонялся от ответственности за него. Но сейчас, здесь, в этом традиционном доме за чашкой горячего чая и гобаном...здесь сидел человек, который стал для Хикару подобием отца. Возможно, потому что именно Тойя Койо был ближе всего к Саю....а может, по другой причине. Хикару не знал, он не разбирался в причинах, но здесь и сейчас он позволил себе то, что не позволял долгие годы.
Закрыв лицо руками, Хикару плакал, и слезы текли сквозь ладони. И вздрагивали плечи от беззвучных всхлипов. Обнаженное горе.
И сидящий рядом мужчина, обнимающий его за плечи, позволяющий выплакаться хотя бы здесь и сейчас, чтобы потом и дальше быть сильным, веселым и светлым. А когда Хикару постепенно успокоился, то начал говорить, и Тойя-старший слушал, внимательно и горько, как и тогда, несколько лет назад, он слушал несколько бессвязный рассказ Синдо о своем учителе.
- Я не могу доказать....рассказать.... Он же был. Он. Го его, ничье другое не могло быть. Значит, он вернулся. Понимаете, Тойя-сама? Он вернулся, а я ведь даже не вижу его теперь. Почему, почему так?! Зачем? А он играл, и он хотел выиграть, я же видел. Тогда почему не убил? Почему? Акиру хотел убить? Зачем выкуп тогда? ничего не понимаю.... Но почему, почему просто не пришел? Как я искал, как долго ждал его, и - вернулся, но с другим теперь. И это больно. Я же люблю Акиру, так почему мне так больно?
Тойя Койо мог лишь слушать, предоставляя возможность высказаться, выплакаться, и тихонько поглаживая плечи и спину Синдо. Он тоже не мог бы ответить на эти вопросы, как не мог бы ответить на них никто иной. Похищение произошло не ради денег, значит, у преступников были иные мотивы. Какие они могли быть, кто мог сказать, кроме них самих? А теперь парень его сына плакал от боли потому, что его давно мертвая любовь воскресла и...ушла.
- Простите, Тойя-сама. Я не должен был позволять себе подобного.
- Не важно. Тебе лучше?
- Да, благодарю вас. Наверное, мне стоит уйти.
- Я думаю, что тебе стоит остаться еще ненадолго и выпить чаю. И умыться.
- Благодарю вас, Тойя-сама.
- Пустое. Идем, я провожу тебя.
Из особняка семьи Тойя Хикару вышел спустя почти два часа, со слегка припухшими глазами, но вполне спокойный, и даже с улыбкой. И долго бродил по городу, снова и снова возвращаясь к местам старых встреч, прошлых побед и поражений, горестей и радостей.
Да, это был его выбор, и он готов был нести тяжесть этого выбора. Потому что он действительно любил Акиру, а любить двоих нельзя. Любимый, как и соперник на противоположной стороне гобана, может быть лишь один. И в душе у Синдо жила вина, огромная, как небо над головой. Потому что он едва не проиграл самую важную в своей жизни партию - партию за жизнь любимого человека. Потому что он едва не проиграл, поддавшись чувствам. Так больно было признавать, но эта была реальность. О реальности нельзя бегать. Никогда.
Тот ход рассказал Хикару слишком много из того, чего он предпочел бы не знать никогда. Вообще, вся та игра была книгой, которую Синдо не хотел бы читать. А может, и хотел, но по-другому. Иначе. Не так.
Внутри все крутило от боли, но Хикару улыбался ночному небу. Впервые за долгое время ему не хотелось возвращаться домой, но он все же поймал такси и отправился туда. Потому что нельзя бегать от реальности.
Никогда.

А дома был Акира, и темные круги под встревоженными глазами. И страх в самой глубине их. Страх, который поселился там, казалось, навсегда. Иногда Хикару тоже так казалось. Порой он думал, насколько было бы легче, если бы его любимый не держал все в себе, а высказывал - тогда можно было бы либо успокоить его либо уйти, хлопнув дверью. Не навсегда - Синдо никогда не смог бы оставить этого странного и до безумия любимого парня навсегда - но на время, необходимое для того, чтобы успокоиться. Пусть это и заняло бы годы. Хикару научился ждать, просто не любил.
Жизнь никогда не спрашивает, нравятся ли нам ее бесконечные сюрпризы.
Он не знал, как начать этот разговор, но этого и не потребовалось, Акира все сделал за него. Видимо, было что-то в лице Хикару, что заметил внимательный взгляд профессионального тактика и игрока. Заметить-то заметил, да вот истолковал, видимо, совершенно неправильно. Потому что после ужина, когда они сидели в гостиной и Синдо размышлял, с чего бы начать, именно Тойя подошел к нему осторожно, и сел рядом, но все равно на расстоянии, и в глазах его стояло какое-то обреченное, загнанное выражение, заставившее индо задохнуться.
В глаза ему Акира не смотрел.
- Синдо...ты уходишь, да?
- С чего ты решил? - С голосом справиться было сложно. самообладание вообще никогда не было коньком Хикару, он предпочитал действовать, и даже его го было достаточно агрессивным, нападающим. А здесь от него требовалось совсем, совсем другое.
- Ты не думай, я все понимаю, - Акира словно и не слышал вопроса. А может, просто решил проигнорировать, потому что вопрос этот не вписывался в его картину мира. - Сколько можно так жить? А я вот не могу, не получается иначе. Все время боюсь, что ты уйдешь. Что я больше тебя не увижу. Что ты к тому человеку уйдешь. Думаешь, я не понял ничего? Сложно было не понять....
Синдо задохнулся второй раз. Он и не думал, что Акира мог понять, с кем именно играл Синдо ту, самую последнюю, игру. Он совсем забыл, что младший Тойя тоже не раз играл с Саем и видел достаточно его партий, чтобы узнать игрока такого уровня. А он еще мучился, как рассказать об этом любимому? А тот тоже хорош: столько молчал, так себя измучил..... И бвсе беспокойство, вся боль Синдо вылилась в едином:
- Придурок!
Хикару вскочил и теперь стоял, тяжело дыша, сжимая кулаки и чувствуя, как сердце колотиться где-то в горле, и именно оно мешает дышать. И было так отчаянно и так паршиво где-то глубоко внутри, потому что Акира молчал, только смотрел своими глубокими, темными сейчас глазами, и словно ждал приговора.
- Какой же ты придурок, Тойя! Да чтоб тебе пусто было! Чтоб тебя со всеми твоими заморочками какая-нибудь черная дыра засосала! Ками, да ты же логик и аналитик, каких поискать! Так какого черта ты не в состоянии сделать правильных выводов?!
Горечь жгла язык, голос срывался, но Хикару было плевать. Только бы докричаться, только бы понял, наконец. Чтобы дошло.
- Ну что мне сделать, чтобы ты понял: я с тобой! Я здесь! Все еще и всегда! Я здесь, чертов ты упрямец! Посмотри же на меня, наконец! Хватит смотреть на Сая, а то ведь я тоже так могу! В эту игру играть можно и вдвоем, Акира-чан....
Хикару отпустил плечи любимого, которые сжимал до того, тряся его при каждом слове, и отвернулся. В душе рождалось нечто, и имя этому нечто было - пустота. А еще почему-то вдруг стало очень холодно. Синдо закрыл глаза и глубоко вздохнул, пытаясь унять дрожь. Да, нервы все еще были ни к черту.
- Синдо...
Хикару не обернулся на этот робкий голос. Наверное, ему просто уже нечего было сказать. Он любил, он выбрал настоящее и будущее, перечеркнул прошлое.... И если сейчас это будущее окажется всего лишь тем самым детским секретиком, что ж. Это тоже его выбор.
Молчание, висевшее в комнате, было тяжелым и плотным, и в этом молчании их любовь стояла между ними, беспомощно разводя руками. Синдо по-прежнему не смотрел на любимого, обхватив себя руками за плечи, а Акира…что он мог сказать? Бросится в ноги, просить простить и не уходить? Остатки гордости не позволяли ему этого, но страх – тот самый, отчаянный страх – требовал сделать хотя бы что-то, чтобы задержать, оставить рядом. Но в конце концов именно Синдо нарушил молчание, и его тихий голос взрезал тишину, разорвал ее в клочья.
- Давай сыграем, Акира. Просто…давай сыграем.
И они играли, и за гобаном царило безмолвие. И друг на друга они не смотрели. Синдо смотрел на гобан, не отрываясь, словно хотел что-то найти там, за гранью этих пока еще практически пустых клеток. Акира просто не смотрел на Синдо. Потому что не мог. Потому что боялся, отчаянно боялся увидеть на родном лице все те чувства, что, наверняка, испытывал сейчас Хикару. Акире казалось, что они играют друг с другом в последний раз, что дальше – только разлука и ледяная пустота одиночества. Он заслужил ее, но все равно в глубине оставалось отчаянное желание выиграть в этой игре. Выиграть – и тогда все получится, тогда Синдо Хикару обязательно останется рядом….
- Ты сделал неверный ход, Акира.
Сначала Тойя даже не понял, о чем говорит любимый, о каком ходе да еще столь спокойным, почти бесцветным голосом. Этот голос был так не похож на обычный жинерадостный, веселый или гневный и решительный голос, что Тойя невольно вскинул глаза – и увидел грусть на бледном лице, глубокие морщинки на переносице, тени под глазами, в которых безбрежным океаном плескалась все та же грусть. Увидел – и промолчал. А Хикару продолжил говорить, все также тихо и спокойно.
- Ты сделал неверный ход, и теперь имеешь дело с последствиями. Наверное, так и должно было быть, и стоило сразу рассказать тебе все. Но я не смог. Было слишком больно вспоминать. Понимаешь, Акира, - Синдо опустил голову и на мгновение прикрыл глаза, словно сражаясь с чем-то внутри собственной души. Быть может, это были остатки слез, не нашедшие выхода. Все может быть. – Я узнал его тогда. Я играл с ним за тебя. Но я виноват: когда я узнал его, мое сердце дрогнуло. И потому я едва не проиграл. Мне кажется, он не причинил бы тебе вреда. Как и мне. Просто…я не знаю. Не знаю ни его мотивов, ни его целей. Не знаю, почему он просто не пришел ко мне. Не понимаю, почему я больше не могу его видеть. Почему он выбрал кого-то другого. Но мы с ним оба сделали свой выбор. Я выбрал тебя. А он – того человека. И этого уже не изменить.
Тойя молча слушал, и ему было холодно. Так холодно, словно он сидел голый в центре метели. Он слушал. Просто слушал. Наверное, это было единственным, что он еще мог сделать для любимого человека. Просто выслушать.
- Я, наверное, все еще люблю его. По крайней мере, он всегда будет в моем сердце. Прости, я знаю, что это больно для тебя, но этого тоже уже не изменить. И я знаю, что ты никогда не сможешь с этим смириться. Но и просить прощения за эти чувства к Саю я у тебя тоже не буду. Тогда, - Синдо сглотнул и сделал еще один ход. Они играли без времени, и время не имело сейчас значения для них. Важнее были чувства, мысли и слова. – Тогда я узнал его, но я не проиграл. Я делал все, чтобы выиграть. Я хотел спасти тебя, я играл для тебя, не для него. Весь я, все мое го, вся моя жизнь – она для тебя сейчас. Если этого не достаточно, то я не знаю, что еще могу дать тебе. Я люблю тебя, Акира. Я сделал выбор, и выбрал я тебя. А ты все еще смотришь на Сая, все еще гонишься за его тенью. Ты застрял в прошлом, а я выбрал будущее. И я не думаю, что я выбрал не правильно. Но теперь выбор за тобой.
Тойя сидел, опустив голову, и на его глаза наворачивались слезы. Синдо был прав, абсолютно прав, и Акира впервые, наверное, действительно подумал о чувствах самого Хикару. О боли, что носил в себе этот парень, о его горе – и о его любви. А сам Акира казался себе в этот момент полным ничтожеством, эгоистом и подлецом, и его сердце плакало вместе с сердцем Синдо.
- Твой ход, Акира, - тихий голос любимого вырвал его из омута ненависти и презрения к себе. Зеленые глаза смотрели на него с теплотой и нежностью, и под этим взглядом остальной мир становился неважным. И пальцы опустили на гобан очередной камень. И в глазах цвета морской волны горе мешалось с любовью, бесконечной, как море.
- Синдо, я тоже тебя люблю. Очень люблю, - голос прерывался, но Тойя заставлял себя говорить. Договаривать. – Я так хочу, чтобы ты смотрел только на меня, но между нами стоит тень Сая, словно проклятие. Мне все время кажется, что нас трое: ты, я и этот призрак. Он всегда с тобой, и я ревную, ревную и боюсь.
- Чего?
- Что стоит ему еще появиться, и ты уйдешь, уйдешь к нему. Эта твоя любовь, она словно проклятие. И ничего не исправить. И я схожу с ума от этой ревности, от этого страха. И мучаю тебя этим. Я же вижу, как тебе больно. Ты за это время столько сделал для меня, что я никогда не смогу отплатить тебе за все это. Черт, ты умереть ради меня был готов, а я только и делаю, что треплю тебе нервы!
Теплые руки Хикару обняли его, прижимая к груди, и Акира всхлипнул, и прижался ближе, впитывая такое родное тепло всем своим существом. В кольце этих рук отступали проблемы, отступали страхи и сомнения, утихала боль. Но этого было, наверное, все же недостаточно.
- Измучил себя совсем. Разве можно так? Ну что ты, успокойся. Шшшш…. Все хорошо, я рядом. Я здесь. Никуда не уйду, с тобой останусь. Глупый мой…. Шшшшш….
- Хикару, я не хочу причинять тебе боль. Не хочу. Но я не смогу смириться, ты прав. Наверное, для тебя будет лучше, если без меня. Ты обязательно….
- Дурак ты, Акира. Какой же ты дурак…. Мне никто не нужен, кроме тебя. Никто. Ну что же мне сделать, чтобы ты поверил, если даже жизни моей не достаточно? Все, что я могу – оставаться рядом. Просто быть рядом, не смотря ни на что. Потому что сейчас у меня есть только ты, а если тебя не станет, то….
Предложение Хикару не закончил. Он не знал, как это объяснить, как выразить. Он вообще никогда не умел нормально выражать словами свои чувства. Акира был для него единственным. Одним-единственным. И этим было сказано все. Он мог только осторожно прикоснуться губами к растрепанной макушке, мог только убаюкать любимого в кольце рук, мечтая никогда не разжимать объятий. И еще он мог верить, что вместе они найдут выход, смогут выбраться и выбрать тот самый, единственно верный ход в этой бесконечной игре. Потому что главным судьей в этой партии была и оставалась их любовь друг к другу.
И на самом деле это было единственным, что имело значение.

Конец.

@музыка: Дельфин - Война; Владимир Кузьмин - Пороги

@темы: Фанфики

---

Игра на выживание.

[Старый змейсс]

Автор: Старый змейсс
Бета: нет
Персонажи: Хикару/Акира, упоминание Сай/Хикару в past time
Рейтинг: R
Жанр: яой, ангст, приключения, драма, романтика
Статус: закончен
Размещение: с шапкой + ссылку киньте
Дисклаймер: отказываюсь
Предупреждение: частичное ООС, АУ, частичное POV, пост-канон.
От автора: Действие происходит после окончания сериала, ребятам по 23 года, у них уже по два титула.
А еще автор воплотил в этой части одну давно съевшую его мозг идею.

Игры первая и вторая

Игра третья

Они спали долго. Наверное, они проспали большую часть отведенного на отдых дня.
Они не знали, да и не думали над этим.
В этой комнате не было времени.
А когда Акира просыпается, Хикару не спит - просто лежит почти неподвижно и смотрит. Почему-то, на него, Акиру, смотрит, и невозможно-зеленые глаза, из-под которых даже сон не вывел темные круги усталости, так невероятно близко, что младшему Тойе и не верится в это. Хотя почему, он и сам не знает. Вроде уже сколько раз были так близко, что - глаза в глаза и дыхание на коже. А вот сейчас почему-то иначе.
"Может быть", - думает Акира: "Это потому, что не осталось тайн".
Теперь он знает если не все, то многое, а о многом - догадывается, и сейчас, после отдыха, боль минувшей ночи кажется призрачной, страшным кошмаром. Как и все остальное - потому что в глазах напротив и в помине нет грусти. В них лишь сонная смешинка и что-то еще, чему Акира не может дать названия. А может, он просто особо не пытается.
- Утра, - голос Синдо хрипловатый, а губы совсем сухие и, наверное, теплые. Они тоже слишком близко, по мнению Акиры. Он отодвигается, одновременно удобнее устраиваясь на кусочке подушки. Оказывается, он успел отлежать Хикару руку, судя по тому, как тот разминает конечность. А еще он взъерошен до невозможности, но Тойя подозревает, что и у него прическа сейчас больше напоминает воронье гнездо, нежели всегда аккуратное каре. Иначе и быть не может, после нескольких-то дней без нормальной ванной! А еще вдруг становится дико неловко от осознания того, что рубашка грязная, и брюки тоже, и рукавов у рубашки нет, а еще изо рта пахнет, наверняка ведь.... Акира вздыхает чуть слышно и отодвигается еще немного дальше, хотя даже на его взгляд это смахивает на девчачьи капризы. И уж точно недостойно вот так вот переживать по таким пустякам, пусть в данный момент это пустяком и не кажется. И вообще, Синдо в той же ситуации, но не заморачивается ведь особо! но поделать с собой Акира ничего не может, разве что загнать это идиотское совершенно смущение куда поглубже и ответить на приветствие.
- Утра.
Они оба не назвали бы его добрым, но оба признают, что это и не самое худшее утро их жизни. Хикару улыбается так, словно и не было изматывающих игр и ночного разговора, и Акире кажется, что впервые эти глаза смотрят только на него, на Акиру. Именно на Акиру - двенадцатилетнего мальчика из го-салона, впервые согласившегося поиграть в го не ради победы или совершенствования, а просто так, для удовольствия. И Акира улыбается также, как и тогда, только сейчас в его улыбке больше радости и нежности. Наверное.
Акира не знает, потому что слишком редко улыбается.
Делать нечего, то есть совсем нечего. Только валяться, деля на двоих узкий футон, и слушать дыхание другого. И молчать, чтобы не дай боги не сказать все то, что вертится на языке. Ну, по крайней мере, у Тойи вертится. Хикару просто молчит, и лежит почти неподвижно, и подобное настолько нехарактерно для этого вечно гиперактивного солнышка, что Акира в конце концов не выдерживает и пытается начать разговор. Разумеется, у него получается сплошное издевательство над понятием беседа, но Синдо улыбается, и для Акиры это - лучшая награда, ради которой стоит говорить, переламывая привычку молчать и слушать.
Спустя долгое время Хикару предлагает поиграть в города, и они играют, но это быстро надоедает. Слишком хорошая у обоих память, натренированная годами учебы и тысячами запомненных партий.
В итоге все сводится к обсуждению го. Разумеется.
Акира чувствует: он сейчас по-настоящему счастлив.
Акира думает, что не хочет, чтобы это заканчивалось.
Акира гонит эту мысль прочь, но она, подлая, все равно возвращается. Особенно когда Хикару смеется над какой-то забавной историей или поворачивает голову. Акира ловит себя на том, что игра света и тени на коже Синдо напоминает ему о го. А еще на том, что без Синдо го просто теряет всякий смысл.
Для Акиры го всегда было единственным смыслом жизни.
Без Хикару у него нет жизни, и смысла тоже нет.
А еще Акире отчаянно хочется прижаться лбом к такому надежному плечу друга, закрыть глаза и поверить хоть на мгновение, что все будет хорошо. И что когда они выйдут отсюда - а их обязательно выпустят - все, что было между ними здесь не забудется, как дурной сон.
Акира не делает ничего, просто переплетает их пальцы. И получает ответное пожатие.
Акире отчаянно хочется верить, что при этом в таких невозможно-зеленых глазах Хикару он на мгновение видит нежность и любовь. Впрочем, Тойя Акира не живет иллюзиями, прекрасно зная, что возможно, а что - нет. Потому он предпочитает остановиться на дружеской поддержке.
Они ведь друзья, правда?
А Хикару улыбается - много улыбается, и ворчит что-то про излишнюю мнительность, и смеется над смущением друга - всегда друга, что бы еще ни случилось между ними. Или не случилось. Почему-то Синдо знает, что торопиться нельзя, наверное, он вынес это из своего и чужого игрового опыта. Го многому научило его. Го и Сай. Тогда, будучи ребенком, он не понимал этих уроков.
Теперь, по прошествии стольких лет, он пожинает их плоды с благодарностью и нежностью к своему самому первому учителю.
Смущение Акиры было настолько заметным - для него, Хикару, заметным, - что хотелось обнять покрепче это чудо и не отпускать, и сказать, что все хорошо, и такой вот: растрепанный, заспанный Акира, в измятой одежде и с нечищеными зубами гораздо роднее и ближе, и уж точно более живой, нежели обычный Тойя-младший, презрительно глядящий на соперника из-под чуть опущенных ресниц и благоухающий великолепным и дорогим парфюмом. Такого Акиру хотелось уничтожить. Этого Акиру хотелось защищать, будить утром и целовать до прерывистого дыхания и цветных кругов перед глазами. Хотя Синдо не особо умел целоваться, но был твердо намерен провести ряд экспериментов. Практических, разумеется. Вот если бы не камера...ибо показывать шоу похитителям не хотелось до невероятия.
Они обсуждали какую-то партию какого-то из прошлых Мэйдзинов, когда в камере погас свет. Первое, что сделал Синдо - потянулся к Акире. И встретил его руку.
- И что происходит? Это нас спасают или пытаются убить?
Когда первое удивление прошло, Хикару начал фыркать в лучших традициях собственного, иногда весьма дурного, характера. Впрочем, ответить Акира не успел, да и нечего ему было отвечать, в общем-то.
- Будь что будет. Давай вздремнем хоть нормально.
Синдо устроился на футоне, и Акира вновь улегся рядом, опуская голову на его плечо. Кажется, это стало уже привычкой, и Тойя улыбался, прислушиваясь к дыханию и к биению чужого пульса. И чувствовал, как все чаще бьется собственный. Наверное, от волнения. И рука Хикару, обнимающая за плечи, была тут абсолютно не при чем.
Разумеется.

- Ты спишь?
- Нет. А почему шепотом?
- Не знаю. Слушай, вот выберемся отсюда - и что дальше?
- В смысле?
- Просто так. Интересно.
- И все же, что ты имеешь в виду под "дальше"?
- Зануда. Забей, сказал же.
- Хикару!
- Тойя!
- Ты невозможен! Нет, правда. Дальше все снова будет как раньше.
- Обещаешь?
- Синдо, я не понял: что с тобой?
- Все нормально. Но...
- Но?
- Спи давай.
- Ага, щас. Хрен я теперь усну.
- Аки-и-ира, где ты научился так разговаривать?!
- У одного своего друга.
- Не толкайся! У тебя, между прочим, острые локти!
- А ты не болтай глупости.
- Зануда.
- Обалдуй. Заткнись и спи уже.
- Как скажешь, Акира-чан, как скажешь.... Ай!

- Эй, Акира? Акира.... Спит, наверное. Черт....
Хикару лежал неподвижно, и пальцы зарывались в растрепанные волосы спящего у него на плече человека - уже давно не мальчика, а молодого мужчины. А еще Синдо пытался думать, да только в голову, уставшую не смотря даже на отдых, лезло что-то совершенно не то, что должно было бы. По крайней мере, ни мысли, ни чувства, ни - да, черт возьми! - желания его не подходили ситуации. Хотя, наверное, сейчас камера была выключена, ведь не было света, правильно? Наверное.
Синдо не спалось, и теплое мерное дыхание Тойи согревало кожу где-то в районе шеи, и по телу бежали такие знакомые мурашки - почти знакомые, и все же другие. Эти самые мурашки бегали по телу всегда, когда Хикару сталкивался с отточенным и изящным стилем игры друга, но сейчас они воспринимались иначе. Быть может, потому, что от Акиры не разило ледяным презрением, и между ними не было гобана. Он не разделял их, не заставлял быть по разные стороны в вечном сражении белого и черного. на самом деле, сейчас их не раздело ничто, кроме остатков их одежды, порванных и грязных.
Не преграда - иллюзия. Человеческая иллюзия защищенности.
А волосы Тойи все равно были мягкими, и такими послушными сейчас, и Хикару думалось, что Тойя наверняка бы беспокоился, что они слишком сальные, и спутались, и что изо рта у него пахнет. А Хикару все равно бы поцеловал - и не так, как сейчас: в лоб, в самое начало челки, за которой Тойя так любил прятать взгляд, а по-настоящему поцеловал, то есть совсем по-настоящему. И к черту все остальное - и похитителей, и запах, и сальность волос, и вообще весь мир. Что такое мир в сравнении с любимым человеком, который рядом с тобой, но который не будет рядом с тобою вечно?
О, последний урок Сая Хикару запомнил накрепко: никто никогда не будет рядом всегда, а любое счастье непрочно и хрупко. И чтобы сохранить его, нужно не только отказаться от себя самого - своих чувств, желаний, мыслей и принципов, но и отказаться от всего этого в единственно верное время. Потому что иначе можно опоздать, и тогда все станет бессмысленно, как детский секретик с фантиком под цветным бутылочным стеклом, закопанный на заднем дворе заброшенного давно дома.
Вот и теперь Синдо боялся, отчаянно боялся как торопить события, так упустить тот самый момент - самый важный момент. Впрочем, подобные приступы нерешительности случались с ним почему-то только в связи с Акирой. Хикару уже привык, что вне гобана Тойя Акира вгоняет его в два состояния: огромного бешенства или чудовищной нерешительности. Но хуже всего было, когда состояния эти пересекались на плоскости их отношений....
Сейчас все было по-другому. Словно бы и не было никогда между ними ни криков, ни соперничества - а было совсем другое, было притяжение и привязанность, и еще нежность, с которой чуть загорелые пальцы зарывались в зеленоватые пряди. Этот цвет всегда поражал Синдо. Они не были зелеными, они не были крашенными - это был их естественный, природный цвет в тон глазам, и глубина этого цвета манила и завораживала почти также, как и пальцы, опускающие на гобан последний в игре камень. Опускающие беспощадно и без малейших сомнений.
Эту черту Синдо в Акире тоже любил. Острейшая сталь, не знающая пощады - под муаром вежливости, под лоском привитой вроде бы мягкости, которой на самом деле нет и в помине. Спокойствие, за которым скрывается порывистая, страстная и бесконечно одинокая натура. Наверное. Хикару никогда не заморачивался рассуждениями. Он просто чувствовал и действовал, исходя из этих чувств, и частенько из-за этого влипал в неприятности.
В конце концов, он же здесь, да? Но это лучше, чем если бы здесь был только Акира. Один.
Синдо снова осторожно касается губами лица Акиры, на этот раз целуя прядь волос, струящуюся по виску.
А завтрашнею игру он обязательно выиграет!

Они снова спали долго - слишком вымотались их души, видимо, и отдых принес за собой ясное понимание действительности. Когда Акира проснулся, Хикару еще спал, и Тойя позволил себе долго вглядываться в его черты, рискуя разбудить этим внимательным, почти жадным взглядом. И разбудил ведь, зато увидел, как просыпается Синдо: постепенно – сначала дрожат ресницы, потом улыбаются губы чему-то хорошему, а может просто новому дню, в котором все просто не может быть плохо, затем поднимаются веки, открывая сонный и чуть растерянный зеленый взгляд….. Хотелось смотреть на это всегда, всегда, каждое утро видеть одно и тоже.
Акира знал, что ему никогда не надоест.
Но миг пробуждения не длится вечно, и вскоре за ними приходят, и следуют обычные уже процедуры их быта в плену этих милых людей. Когда им приносят вдоволь воды и еды, Акира почти счастлив, хотя и не настолько, чтобы не заметить тревоги в глазах Синдо. Он сам испытывает такую же. Только вот объект у этой тревоги совершенно разный.
Когда начинается игра, мир исчезает. Остается только гобан – только он один имеет значение. Синдо смотрит лишь на него, да еще – иногда – на противника, и Тойя разделяет его целеустремленность, боясь лишним вздохом нарушить ту почти запредельную концентрацию, в какую загнал себя Хикару. И еще Акире казалось, что за спиной его друга и любимого неподвижно сидит призрачная фигура в старинных одеждах, словно защищая от всего, что может происходит и еще только может произойти.
Лица Акира не видел – он и не знал его никогда – но, боги, как же он ненавидел это лицо! Ненавидел отчаянно, люто, почти по-звериному ненавидел того, кто причинил Синдо столько боли. И плевать Тойе было на то, что только благодаря этому призраку они с Хикару вообще встретились. Когда дело касалось Синдо, логика Акире почему-то отказывала напрочь. Вне гобана, разумеется.
А игра шла, и словно клинки раз за разом ударялись друг о друга в смертельной схватке. И в зеленых глазах светилась сталь и спокойная решимость, а в глазах сидящего напротив Синдо мужчины в маске росло уважение, восхищение и тое решимость. Решимость не отступать, идти до самого конца в битве с более чем достойным противником.
Неожиданности начались сразу же, как только Хикару сделал тот самый ход. Собравшиеся вокруг немногочисленные зрители смеялись над парнем, не понимая ничего, А Акира уже видел возможные варианты, хотя и далеко не все, но еще он видел, как дрогнули пальцы Синдо, когда черный камень соперника опустился на гобан. Видел, как сжались губы, как чуть опустились ресницы, скрывая взгляд. Что было в том взгляде, Тойя увидеть не успел, да только и остального за глаза хватило, чтобы понять: ой не простой им попался противник. Совсем не простой. Наверное, до сегодняшнего дня Хикару и не встречал никого, кто мог бы сопротивляться его игре на интуиции, той самой, что так поражала всех. Той самой, что заставила отступить корейских кинсеев или его противника на международных молодежных матчах. Той самой, что каждый раз заставляла сердце Акиры пропускать удар, замирая в ожидании чего-то волшебного и головокружительного.
Этот черный камень рядом с белым ломал, уничтожал красоту игры.
Этот черный камень превращал четкую последовательность ходов в хаос черно-белых линий.
Этот черный камень….
…но рядом с ним уверенно ложится белый, и сердце снова стучит в прежнем ритме, и снова смотрят пристально и остро обычно веселые и беззаботные зеленые глаза. И снова слышится лишь перестук камней да комментарии зрителей, но и их игроки не слышат. Для них есть лишь гобан – их персональное поле битвы, и нет даже противника, потому что го – это всегда сражение, прежде всего, с самим собой.
Твой противник – это часть тебя самого, и если ты проиграешь себе, ты проиграешь и ему.
Как часто Акира выигрывал у Синдо? Значило ли это, что Акира сильнее?
Или это означало совсем, совсем другое?
Почему же о таких вещах начинаешь задумываться только тогда, когда смерть наступает на пятки, дышит в шею ледяным дыханием? Не своя смерть. Своя – это не страшно, но потерять Синдо – немыслимо, невозможно. И птицей о клетку из ребер бьется в отчаянье сердце. И забываешь обо всем на свете, кроме одного человека. И больше всего на свете мучает невозможность помочь, вмешаться или хотя бы поддержать его в этой битве.
Акира просто замирает. Он просто смотрит.
Ни одна эмоция не отражается на его бесстрастном лице профессионального игрока в го.
Хикару удается свести все к ничьей, и не понять – то ли он с самого начала хотел этого, то ли действительно едва не проиграл эту партию. Впрочем, Акире понятно, а остальным знать незачем. Главное, главарь их похитителей доволен, словно обожравшийся сметаны кот, и облегчение волной прокатывает по телу Акиры: они сумели. Они смогли. Хикару смог.
- Хонимбо-сма, вы прекрасно играли. Хотя та ваша ошибка заставила меня усомнится в вашем профессионализме.
- Не беспокойтесь, - усмешка на лице Синдо так не похожа на его обычную улыбку. Это почти оскал, и будь у парня шерсть, она бы давно стояла дыбом. А будь у него еще и когти с клыками, этим подонкам вообще бы не поздоровилось. Тойя очень хорошо понимал чувства друга. – Больше я такой ошибки е допущу.
- Уверен в этом, - мужчина кивнул. Чувствовалось, что он улыбается. – Ну что ж, раз никто не выиграл, думаю, стоит повторить нашу партию, чтобы определить победителя в этой небольшой и занимательной игре.
- Если вы того желаете.
- Нет! – Акира не хотел вмешиваться, но допустить еще одного марафона, подобного тому, что уже пережил Хикару, он не желал. – Вы говорили об одной игре. Вы говорили, что если Хикару проиграет, вы убьете меня. Хикару не проиграл. Хватит. Или вы просто хотите кого-то из нас уничтожить?
- Ну что вы, Мэйдзин-сама, - в голосе главаря теперь явственно ощущалась неприятная усмешка. – Что вы, как можно! Однако….
- Однако думаю, что на этом нашу партию следует закончить, - голос Хикару был тверд и решителен, и Тойя в очередной раз некстати совсем залюбовался другом. – Речь действительно шла об одной игре. Если вы желаете убить меня, сделайте это. И давайте заканчивать этот балаган.
- Речь не мальчика, но мужа. Что ж, хорошо, если вы настаиваете. Уведите его, - главарь кивнул на Синдо, и перед глазами Акиры все потемнело. Остался только теплый и нежный взгляд зеленых глаз из-под растрепанной челки, да мягкая, немного грустная и виноватая улыбка в уголках губ. Синдо ушел, не пытаясь сопротивляться, и мир Тойи медленно и неотвратимо начала заполнять темнота.

- Боишься? – Ирония в голосе мужчины и издевательский смех вокруг.
- Нет, - твердый и прямой взгляд. Он действительно не боится за себя, не боится ни боли, ни смерти. Потому что там его ждут, и он знает, что там его встретит тепло таких родных глаз и, быть может, наконец, Хикару сможет почувствовать крепкие объятия того, кого он так долго любил. Любил - и любит. Ингода Хикару думал, что любить двоих сразу – это не нормально совсем, но Сай был призраком и ушел раньше, чем Хикару окончательно повзрослел. У него остался Акира. И го. То, что подарил ему Сай, и за что Хикару был ему бесконечно благодарен. Но так и не поблагодарил.
Акиру оставлять не хотелось, но Синдо был уверен, что тот сумеет прекрасно прожить и без него.
Нет, Синдо не боялся. Разве что не хотел испытывать ненужную боль, но это уже зависело совсем не от него. Просить ни о чем он тоже не станет, и будь что будет.
- Ты храбрый парень, только безрассудный очень, - мужчина покачал головой. – Слушай, сегодня вечером нам передадут деньги за вас обоих. Если бы ты играл со мной до этого времени и не проиграл, вы оба могли остаться целыми и невредимыми.
- Я не собираюсь вымаливать жизнь, если ты об этом. Собрался убивать – убивай. У тебя же не так много времени до вечера, я прав?
- Прав. Что ж, тогда прощай, Хонимбо-сама.
Мгновенная боль где-то в затылке, и Хикару проглотила темнота. Последней мыслью была мысль об Акре. И безумное облегчение, что хотя бы для него все закончится хорошо.
А главарь аккуратно опустил тело на пол и, вздохнув, стянул маску. В ней больше не было нужды. Карие глаза взглянули на лежащего с грустной теплотой и бесконечной печалью. А затем мужчина поднял тело на руки и поудобнее устроил на небольшой походной раскладушке, явно принадлежащей ему самому.
- Босс, у нас все готово.
- Тогда валим отсюда к чертям.
- Вы уверены, босс?
- Мы получили деньги, так что пора сваливать. Или хочешь, чтобы нас тут повязали?
- Понял. Тогда все готово.
- Сейчас буду.
Ладонь осторожно скользит по волосам, и на ней остаются кровавые следы. Удар действительно был сильным и, может быть, у Хикару будет сотрясение. Когда он очнется. Скорее всего, ему придется провести в больнице довольно долгое время. На губах сама собой возникает горькая усмешка, и, склонившись, мужчина тихо шепчет в эти волосы:
- Никогда не торопись умирать, Хикару Синдо, светлячок. Ты вырос таким красивым и сильным, так что живи и будь, наконец, счастлив.

Когда приезжает полиция, в здании небольшого заброшенного склада на окраине Токио остаются только два человека: Хонимбо-сама, без сознания лежащий на кушетке, и смотрящий в пустоту Мэйдзин-сама, по щекам которого неостановимо катятся слезы.

Игра четвертая

Потом был полицейский участок, встревоженный отец и плачущая мать, были вопросы и охи, а Акира ничего не видел, кроме той самой, прощальной улыбки и грусти в зеленых глазах. Этот цвет, этот сумасшедший зеленый цвет остался единственным цветом, все остальное стало серым и тусклым, пустым. Бессмысленным.
Наверное, именно так чувствовал себя сам Синдо, потеряв Сая.
Акира злился: зная эту боль, как Хикару мог позволить испытать ее другому?
Акира молился: пусть хоть призрак, хоть как, только бы рядом, только бы видеть….
А еще Акира говорил: о Синдо, о том, что произошло, об играх и разговорах, о поведении похитивших их людей – все, все, что может хоть как-то помочь найти этих тварей, отнявших единственный свет. Только о Сае он не сказал ни слова – но он помнил, он знал, что никогда не забудет. Ведь Синдо хотел, чтобы хоть кто-то помнил….
Когда удивленный детектив мягко сказал ему, что его друг жив, Акира не поверил. Точнее, не так: он не услышал. Он видел, как шевелятся губы, произнося слова, он слышал сами слова, но смысл он не услышал. Лишь когда озабоченный мужчина предложил ему воды и еще прерваться до завтра, и съездить к Хонимбо-сама – вот тогда Тойю-младшего затрясло. Да так, что стакан разбился. Надежда, отчаянная, почти обреченная надежда – и плевать на светофоры, перекрестки и полицию, и вообще на все плевать, кроме одного храброго до сумасшествия придурка, вечно лезущего не в свое дело и заставляющего сердце Акиры каждый раз замирать над бездонной пропастью пустоты.
В палату Синдо он ворвался, не смотря на медсестру, лопотавшую что-то о не приемных часах и о том, что пациенту нужно отдыхать, потому что у пациента сотрясение мозга средней тяжести, признаки нервного истощения и много чего еще. Акира слушал, но в палату все равно прошел.
И замер.
Потому что Синдо действительно был живой. Дышал. Улыбался. Сверкал весело своими зелеными глазищами, хотя взгляд и был несколько затуманенным. И вообще, он был таким бледным, почти в цвет простыней, и круги темные под глазами оставались, и голова забинтована….. Акира просто подошел и опустился рядом, и за руку взял. Ту самую, от которой проводки шли и капельница. И держал – не отпустить, не разжать пальцев. И смотрел, смотрел, смотрел на него, и не мог насмотреться. И Синдо больше не улыбался, только тревожно сжимал его ладонь своей, такой удивительно теплой, такой настоящей. Он даже приподнялся, хотя голова кружилась немилосердно, а перед глазами все плыло. Но то, что происходило сейчас, Хикару нормальным не казалось. Акира был бледным, и казался таким хрупким и уязвимым – словно марионетка с обрезанными ниточками, пытающаяся стоять самостоятельно. И лицо, застывшее восковой маской. И только глаза на этом лице – огромные, живые, и в них – столько всего, что не разобрать даже. И молчит, а губы тоже почти белые, и сжаты так плотно, что их и не видно почти. И Синдо тянется, и осторожно проводит пальцем по полосочке этих губ, и мягко говорит:
- Ну что ты…. Все хорошо. Успокойся….
И словно плотину прорывает, и Акира опускает голову, утыкаясь лбом куда-то в живот Синдо, и плачет. Отчаянно, по-детски совсем, а Хикару гладит его волосы и молчит. Не потому, что сказать нечего, а просто потому, что понимает. И думает о том, почему же все-таки выжил. О том, как был изумлен, очнувшись в машине скорой помощи, как суетились вокруг врачи, как проводили всякие процедуры и обклеивали его всякими датчиками и проводками. Как его тошнило, и до сих пор тошнит…. Синдо был уверен, что умрет, и он не боялся этой смерти, но почему-то выжил. И теперь его друг и любимый отчаянно плакал у него на руках, словно был тем двенадцатилетним мальчишкой, каким его впервые узнал Синдо. А еще Синдо думает, что потом всегда пытающийся быть сильным и бесстрастным Акира будет отчаянно стыдится этих вот слез, и вообще своего поведения будет стыдиться, а Синдо будет его подкалывать тем, что Тойя ревел, как девчонка. Или не будет, потому что сейчас у его друга просто сдали нервы. Никто из них не был железным, а напряжение этих нескольких дней начинало отпускать. И Хикару самому хотелось разреветься от облегчения.
Выкрутились. Выбрались. Выжили.
Оба.
- Прости, я снова веду себя как сопливая девчонка.
- Не страшно. Я ничего не видел.
- Дурак ты, Синдо.
- Почему?
- Зачем ты полез? Тебя чуть не убили…. Я чуть тебя не потерял….
- Акира….
- Нет, я больше не собираюсь ждать. Не могу, Синдо. Больше не могу. Не отпущу тебя, никогда, никуда, ни с кем. Никому не отдам. Ни Саю твоему, ни смерти – никому и никогда. – Несколько бессвязная речь, редкие всхлипы остаточным явлением после истерики, и побелевшие пальцы, до синяков вцепившиеся в родную ладонь. И абсолютно круглые от изумления глаза Синдо. Акира усмехается, но в усмешке этой сквозит горечь. – Плевать, что ты любишь Сая. Он мертв, давно мертв, я жив, я рядом. И я тебя не отпущу. И не оставлю никогда, никогда одного не оставлю. У нас го – одно на двоих, жизнь – одна на двоих. Мы живы, живы, а Сай мертв. Он не вернется, никогда не вернется….
- Акира, я….
- Ты его любишь, я знаю. Это невозможно не понять. Но он ушел, он оставил тебя, он – призрак, дурной сон. А я здесь, я могу целовать тебя, держать за руку, быть рядом. Могу обнимать, могу играть с тобой в го столько, сколько ты захочешь и когда захочешь. Ты чувствуешь мое тепло? Разве твой призрак может тебе дать такое же?!
- Акира! – Синдо пришлось повысить голос. Не то, чтобы он не понимал… просто у него отчаянно кружилась голова, а слова друга были важными и такими долгожданными, что в них невозможно было поверить сразу. С другой стороны, кажется, Тойе требовалась водичка, поскольку у того явно начинался новый виток нервного срыва. Хикару думал, что в каком-то смысле ему самому пришлось гораздо легче. Не ему же нужно было смотреть на то, как мучается друг – и любимый, как выяснилось, и не иметь возможности помочь. Выслушивать исповедь и смотреть, как уходит умирать близкий человек. И не так уж и важно, что все закончилось хорошо, и что никто не умер и даже не особо пострадал. Синдо слишком хорошо знал, каково сейчас может приходиться Тойе. Если бы тогда, годы назад, Сай все-таки вернулся, Хикару тоже никогда и никуда не отпустил бы его больше. Никогда. Никуда. Ни с кем. И также боялся бы.
Все получилось так странно…..
- Акира, послушай меня, ладно? – Хикару отчаянно старался, чтобы голос звучал мягко и ровно, а не прерывисто из-за ухудшающегося самочувствия. – Акира, я тоже тебя люблю. Правда. Сай – это прошлое, не забытое, но ушедшее. Да, я его любил, но больше как учителя и друга, нежели как любимого. Я – жив, и я с тобой. Я люблю тебя, давно люблю. И никуда я больше не денусь. Обещаю тебе.
И все-таки поцеловаться им не дали. Злая дежурная медсестра едва ли не метлой выставила Акиру из палаты, потому что пациенту было явно плохо, и начинали тревожно попискивать некоторые датчики. И Тойя сидел в коридоре перед закрытой дверью палаты, и смотрел на эту дверь, не отрываясь. Словно сторожил. Словно Синдо мог просто исчезнуть из этой вот самой палаты, если Акира на минуту хоть отвернется. И пока все та же сестра не принесла ему воды с явно намешанным успокоительным или еще какой-то хренью, и не объяснила, что пациенту требуется покой, что с ним все будет хорошо, что грозы для жизни пациента нет никакой – это просто сотрясение и переутомление, и все – Акира так и не смог уйти.
Его увел приехавший отец. Домой – чиститься, отсыпаться и отъедаться. И певать ему было, что Акире уже двадцать три, что у него давно есть свой собственный дом и на все остальное тоже. Для Тойи Койо Акира был единственным ребенком, и ребенком останется для него навсегда. Как и для матери. Но Акира был сейчас даже рад этому, ведь оставаться одному было невозможно. Еще хотелось быть с Синдо, и бесконечно слушать эти простые слова, слетающие с его губ.
«Я люблю тебя». «я ЛЮБЛЮ тебя». «я люблю ТЕБЯ».
И так хотелось в них поверить.
И они с отцом пили чай на веранде дома, и молчали. Тойя-старший ни о чем не спрашивал, предоставляя сыну самому решать, говорить и о случившемся или нет. А Акира просто молчал, и тянул обжигающе горячий чай. И думал о Синдо. Только уже перед самым рассветом, когда закрывались глаза и тянуло в сон, Акира тихо спросил:
- Ты знал? О Сае?
И отец кивнул, мягко сжав ладонью плечо сына.
Акира не сказал ничего. Он просто пошел спать.

С того дня, а точнее, ночи, Акира буквально поселился в палате Синдо, покидая ее разве что для того, чтобы съездить домой и привести себя в божеский вид. Он даже спал там. Хикару посмеивался и подкалывал друга, а Акира улыбался каждой шутке в своей совершенно сводящей Синдо с ума манере и молчал. Они вообще больше не говорили о том, что так давно возникло между ними и так долго нарастало, набираясь сил и дожидаясь нужного времени. И все равно случилось не вовремя. А может, в самое время как раз и случилось.
Они не знали ответа, они просто были вместе – каждую возможную минуту. Акира таскал любимому яблоки, и Хикару кричал, что ненавидит их, и они спорили до хрипоты о полезности и важности железа, содержащегося в этих фруктах, а потом снова спорили, потому что Синдо хотел играть, а Акира, повинуясь настоятельным пожеланиям врачей, которых давно припер к стенке и выпытал всю имеющуюся информацию, отказывал другу в этом развлечении. Потому что тому нельзя было нервничать, нельзя было напрягаться и уж точно нельзя было играть. Какое-то время, несколько недель, быть может, пока не станет получше. А пока у Хикару часто кружилась голова, и тошнило его нередко – все еще. Последствия сотрясения, последствия раны на затылке и последствия того самого жуткого марафона, той игры на выживание.
Они выжили, но Акира знал, что только он сам виноват в случившемся с любимым. Потому что так и не научился держать язык за зубами. Потому что этого его Синдо полез спасать. Потому что именно за него готов был умереть.
Нужно ли большее, чтобы понять всю глубину чувства?
Акира ненавидел себя за то, что этого ему было недостаточно. Тень Сая все равно стояла рядом, и парень ничего не мог поделать со своей ревностью. Разве что упрятать ее так глубоко, чтобы не слишком проницательный в обычной жизни Хикару никогда до нее не докопался. Для Акиры существовал только Синдо, но в отношении самого Хикару это было не так, а Акире отчаянно хотелось иного. И от невозможности добиться этого, от недостижимости цели он сходил с ума.
Впрочем, это не мешало ему наслаждаться каждым мгновением, проведенным с любимым человеком. С человеком, с которым он теперь будет рядом, не смотря ни на что.
Хикару приходил в себя быстро, но все равно к моменту выписки у него еще иногда кружилась голова. Хотя в этом, возможно, были виноваты бессонные ночи, проведенные з контрабандой протащенным Вайей в больницу ноутбуком. Виртуальное го было интересным, но теперь Хикару понимал Тойю Койю, который так его не любил. Синдо отчаянно хотелось ощутить в пальцах гладкость и тяжесть камней, услышать тот легкий стук, с которым эти камни занимают свои месса на игровом поле. У каждого из них – свое, особое, уникальное место. Каждый из них драгоценен по своему, а вместе они создают причудливую, но логически выверенную связь. Потрясающая красота переплетения фигур. Черно-белое полотно.
Черное.
Белое.
Белое – не обязательно добро, а черное – не обязательно зло. Они переплетаются и дополняют друг друга. И на гобане они никогда не смешаются, но в конечном итоге все зависит лишь от игрока, который вводит в игру все новые и новые камни. Только он, этот игрок, может выиграть или проиграть в игре. Камни же сами по себе не могут ничего.
Кто был тот человек? Почему он оставил ему жизнь? Что произошло тогда?
Раз за разом Хикару задавал себе эти вопросы. Когда он рассказывал о произошедшем полиции, он рассказал все подробно, и эти же вопросы Синдо видел в глазах полицейских. Почему он выжил? Только ли потому, что деньги уже были переданы? Ой, вряд ли. Особенно учитывая тот факт, что эти деньги потом нашли. Абсолютно не тронутые, до последней йены. Полиция медленно и печально заходила в тупик, не находя основных составляющих любого преступления: цели и мотива. Похищение ради выкупа отпадало само собой, а иных мотивов и целей не видел никто. Не видел их и Хикару.
Не видел, да. До того момента, пока не получил то письмо. То письмо, которое никогда не покажет никому. Письмо, полное пронзительной нежности и легкой густи, и пожелания удачи и счастья. И гордости. И еще – любви.
Там, в этом письме, говорилось о многом: о прошедших годах и не прошедших чувствах, о гордости и о надежде, об отчаянье и об уверенности. И читая его, Хикару думал о Сае. Наверное, тот тоже мог бы написать такое письмо, если бы был жив. Синдо раз за разом перечитывал не слишком-то длинное послание, и в каждой строчке, в каждой букве чувствовал любовь. Письмо дышало ей, оно было ей пропитано – любовью, да еще печалью и нежностью.
Письмо было без подписи.
На письмо Хикару не ответил. Ему было нечего отвечать. Потому что кем бы ни был этот человек, он сделал свой выбор тогда, когда похитил их. И еще тогда, когда не подписал письмо. А Хикару сделал свой, приняв готовность умереть за любимого человека. Того, кто был рядом так долго. Того, с кем можно было бы прожить вместе долгие годы. Кто дарил тепло и радость прикосновения.
Акира был для него единственным. Тем, кого Хикару сейчас любил больше жизни.
А что будет дальше? Да кто ж его знает-то?!
И потому Хикару ничего не ответил, но письмо сохранил. Он мог хотя бы это.

А где-то далеко кареглазый мужчина в отличном костюме небрежным движением откинул за спину длинную косу и улыбнулся, глядя в ночное небо. Он недавно отправил письмо человеку, который заслужил собственное счастье больше, чем кто бы то ни было другой. Мужчине было грустно, потому что счастьем этим стал не он, но иного не стоило и ждать. Просто…была надежда. Глупая, бессмысленная надежда на чудо, которого не могло случиться.
Мужчина протянул руку к далеким звездам и сжал ее в кулак. Даже по прошествии нескольких лет, он все еще не мог привыкнуть к этому телу. Оно казалось тяжелым и неповоротливым после тысячи лет призрачной легкости, но оно было живым. Он так хотел этого: вернуться, обрести тело, чтобы иметь возможность быть рядом. Наверное, лишь эти звезды знают, через что пришлось ему пройти и какие законы бытия нарушить, чтобы вернуться вот таким – живым, настоящим. Вернуться – и узнать, что все изменилось, а мальчик вырос, и изумрудные глаза смотрят на совсем другого человека с восхищением и любовью.
Живого человека, близкого.
И впервые за долгие, долгие годы захотелось растоптать, уничтожить этого другого, чтобы навсегда – только для себя оставить эти изумруды, и этот свет…. Вот только опыт минувших столетий ясно твердил, что ничего не выйдет. Что время ушло безвозвратно и навсегда, и что его светлячок не узнает его больше.
И все равно оставалась надежда, и имя этой надежды было – го. Но и тогда Хикару не узнал своего учителя. И тот, кого когда-то звал Фудзивара-но-Сай, прошедший через ад и вернувшийся на землю, осознал, что здесь, на земле, ему больше нет места. И никогда не будет.
У него еще оставалось го, но одного го ему уже давно было мало. Без света этих глаз…. Мужчина улыбался, глядя в ночное небо. Улыбка его была немного горькой, немного нежной, немного ироничной. Она просто была, не желая уходить со спокойного лица. Он думал, что это – его судьба, вот так вот уходить, оставляя самое драгоценное кому-то другому.
- Кавасаки-сама, завтра будет собрание кредиторов. Вы придете, - трель телефона и голос секретаря в трубке. А он все еще не мог привыкнуть к этому своему новому имени. Не мог привыкнуть к тому, что теперь у него есть тело, деньги и все, что только может пожелать человек, очнувшийся после трехлетней комы и наконец восстановивший былую физическую форму. Хотя бы отдаленно. По крайней мере, научившийся обходиться при ходьбе без костылей и трости. Хотя уставал он все еще часто от самых незначительных нагрузок, ну да чего там говорить….. Он был рад и этому. Потому что не ожидал, что получиться. Потому что не ожидал, что сможет, сумеет, пробьется обратно. Что сможет занять тело живого человека, что вообще найдет тело, которое можно занять, не убивая и не подавляя душу и сознание.
Тогда, много лет назад, он слукавил, отвечая на вопрос Хикару. Потому что даже тогда он мог завладеть телом человека, который его видел. Как любой другой онрё, Сай мог это сделать – вот только это означало неминуемую смерть сознания и души владельца, а с принципами самого Сая это не согласовывалось совершенно. Приходилось обитать в гобане. Но…у него оставалось то, ради чего стоило поступиться принципами. А оказалось: у него и не было ничего, а все любовь и нежность обернулись льдинкой, растаявшей в теплой ладони.
А значит, все было бессмысленно и глупо, как и многие другие людские поступки и чаяния.
- Нет, Саори-сан, у меня есть другие дела на завтра.
- Кавасаки-сама, с вами все в порядке? – В голосе секретаря отчетливо слышалась тревога.
- Да, все хорошо, - мягкая улыбка сопровождала эти слова. Мужчина закрыл глаза, и перед ними снова кадрами старого фильма возникал образ Хикару Синдо. – Спасибо, Саори-сан.
- Кавасаки-сама, где вы? Я приеду за вами? Кава….
Мужчина нажал кнопку сброса и выключил аппарат. А потом снова подставил лицо холодному звездному свету. Как все глупо и бессмысленно. А звезды на черном ночном небе были так похожи на гобан, на переплетение черно-белых ходов. Он проиграл в этой игре. Он снова проиграл….
Мужчина, которого когда-то звали Фудзивара-но-Сай, еще раз улыбнулся и сделал шаг вперед. И на мгновение ему показалось, что за спиной выросли крылья.
Удара об асфальт он не почувствовал.

- Сегодня в Синдзюку было найдено тело заместителя председателя совета директоров Схаи ииндастриал групп господина Кавасаки Котаро, тридцати шести лет. По предварительным данным, которые удалось получить нашему корреспонденту, единственной версией полицейских остается самоубийство…..
Хикару выключил телевизор и потянулся к лежащему под подушкой ноуту. Скоро должен был прийти Акира, у которого с утра была какая-то важная встреча, и Хикару хотелось поиграть немного до того, как придет его любимый. Иначе он рисковал нарваться на скандал и конфискацию заветного аппарата – Акира был трепетен до смешного. За здоровьем Синдо он следил гораздо тщательнее самого Синдо. И пусть тот, первый, самый глубокий страх уже поотпустил, Тойя все равно частенько напоминал наседку. Хикару не смеялся, потому что не было в этом ничего смешного. Совершенно. А было немного грустно смотреть на такого Акиру – заботливого, носящегося с ним так, словно Хикару был стеклянным и мог разбиться от малейшего неосторожного прикосновения. И больно до невероятия видеть мелькающую в глазах цвет морской волны – таких любимых глазах – вину. Акира винил себя, а Синдо – себя, и ничего с этим сделать не получалось. Быть может, только времени и дано будет стереть это чувство, заменив его светлой нежностью разделенной на двоих любви. Но пока…было так, как было.
Иногда к нему заходил старший Тойя. Когда он пришел в первый раз, Акиры не было, и Синдо удивился этому визиту. Но мужчина просто сел рядом с кроватью и долго молчал, а потом склонился в глубоком поклоне. Все также молча. И Синдо поклонился в ответ – насколько позволяло его состояние. Они поняли друг друга без слов. Затем бывший Мэйдзин приходил еще несколько раз, принося с собой складную доску для игры в го и набор камней, и тогда они играли, хотя Тойя-сан всегда прекращал игру при малейших признаках недомогания у Синдо, а вначале такое случалось довольно часто.
Синдо ненавидел свое состояние, ненавидел быстро уставать, ненавидел быть беспомощным. Его деятельная натура, привыкшая к регулярным инъекциям адреналина в кровь, требовала немедленно чем-то заняться. К концу месяца, на котором настояли врачи, он ворчал, что отлежал себе весь зад, а ноги у него вообще скоро совершенно атрофируются. Так что выписка была практически праздником, и судя по лицам медперсонала – не только для самого пациента.

Они теперь жили вместе – по умолчанию съехались. Просто, все было так безумно просто. Просто Акира поехал с ним, в его квартиру. Просто остался в ней до утра. Просто – так безумно просто получилось все между ними. Нет, они ничем таким не занимались, просто – лежали рядом, деля одну кровать на двоих, и голова Акиры так привычно покоилась на плече Синдо, а пальцы Хикару путались в волосах любимого. И казалось, что их кровать – это плот, и они плывут по этой ночи вдвоем, и от одного неверного движения все перевернется и пойдет ко дну.
- Переезжай ко мне, - тихие слова, казавшиеся призраками ночи, такими же, как переплетение лунных теней на полу. Акира сначала подумал, что ему эти слова приснились, но Хикару повторил. – Переезжай ко мне.
И Акира улыбнулся, и ответил:
- Конечно.
Они были вместе, и они не скрывали этого: ни взглядов, ни жестов, ни чувств. Они не скрывали ничего, но начавшийся было скандал быстро пресекли друзья и родные, выступавшие на стороне ребят единым фронтом. Явно не ожидавшие такого единодушия акулы пера быстро сникли и уплыли на поиски других, более доступных, жертв своего писательского таланта, напоследок философски заметив, что этого, возможно, и следовало ожидать с самого начала. Парням было как-то плевать.
А еще Хикару пришел к своей подруге детства с цветами. С огромным букетом, из-за которого едва видно было его макушку. Потому что обещания нужно выполнять, особенно если это обещание дано самому себе. И еще потому, что хотелось сделать что-нибудь приятное именно этой скромной девушке, которая всегда была рядом, помогая и поддерживая в самые трудные минуты, и которой он ничем не мог отплатить, кроме вот этого вот огромного букета.
Что ж, она все понимала. Наверное, она поняла все намного раньше самого Хикару, потому что лишь улыбнулась радостно и затащила его пить чай на кухне, и кормить, и расставляла цветы по вазам и вазочкам, и щебетала что-то о том, что скоро выйдет замуж, и про то, как она счастлива иметь такого замечательного друга. Хикару слушал, опустив подбородок на руки, и улыбался, поддакивая в нужных местах. На прощание он получил материнский поцелуй в лоб и шутливый подзатыльник за слишком редкие визиты.
А дома его ждал Акира, и был поцелуй, долгий и нежный, полный любви, и были объятия и ласки, и бесконечное море нежности, и нарастающая страсть.
И было: прохлада простыней на разгоряченной коже.
И было: капельки пота, бегущие по телу, которые так чудесно ловить языком.
И было: закушенные губы и стоны, жаркие стоны, и тяжелое дыхание, и поцелуи, и невыносимый, огромный жар, нарастающий изнутри.
И было: единение тел и душ, и крик наслаждения, нашедшего, наконец, выход.
И бесконечная нежность объятий после, и смущение, которого не было раньше, и так смешно от этого смущение, и невероятно легко на сердце. И душ – вместе. И перестеленная кровать – аккуратист-Акира. И сплетение их тел, и волос на подушке, и улыбки. И утренний кофе, сваренный Акирой, и омлет, на скорую руку сделанный Синдо, который он пересолил, засмотревшись на взъерошенного с утра любимого. И возмущенный вопль Тойи, когда он этот омлет попробовал.
Они просто были молоды, молоды и влюблены.
Они просто – были.
Жизнь – это бесконечная игра в го, но ведь в игру эту можно играть только вдвоем.

запись создана: 05.10.2010 в 19:43

@музыка: Дельфин - Война; Владимир Кузьмин - Пороги

@темы: Фанфики

---

перевод Desynchronization, окончание

[Цилинь обыкновенный]

Глава 16, часть 1

Глава 16, часть 2

---

Что же они ищут? Концепция “Высшего Мастерства” в Hikaru No Go.

[whitesummer]

Что же они ищут? Концепция “Высшего Мастерства” в Hikaru No Go

Автор: stirring_still
Переводчик:  whitesummer
Ссылка на оригинал эссе на английском What are they searching for? The concept of The Hand of God in Hikaru no Go.

Начнем с того, что на самом деле это не эссе. Сначала я занималась исследованием персонажа Тойя Кьео, затем перешла на в тему бесконечного поиска Высшего Мастерства, а далее было небольшое описание того как в сериале представлена идея о противопоставлении личных и общественных интересов, и закончила обсуждением концепции “Хоннэ-Татэмаэ”. Также, напоследок, немного романтического подтекста, но таков уж мой склад.

Время от времени я переключаюсь с одной темы на другую, не слишком следуя логике; проще говоря, здесь изложен своеобразный поток сознания о некоторых превалирующих темах в “Хикару но Го”. Приношу свои извинения. Об эпиграфе: все, что изложено ниже, отражает мое собственное видение сериала. Я не заявляю, что этот анализ является объективно истинным - я описываю только то, что вижу, и что я думаю по этому поводу. Читатели же вправе воспринимать сериал совсем иначе.

Изменения в характере Тойи-Мейдзина.

Изменения в характере Тойи-Мейдзина.

Начнем с Тойи-старшего. До его первой партии с Саем, Тойя является глубоко консервативным человеком, с не менее консервативным жизненным укладом: он живет в традиционном японском доме, декорированном в классическом стиле. В комнатах с деревянными полами повсюду лежат татами, на стенах висят свитки, а в саду есть ручейки с бамбуком. Он всегда и повсюду ходит в Кимоно, а его семья живет по принципам конфуцианства: отец стоит во главе семейства и обладает абсолютным авторитетом. Далее по рангу следует сын, а за ним мать (это отражено в обращении членов семьи друг к другу, например, мать Акиры при обращении к сыну употребляет суффикс и говорит "Акира-сан".

Тойя Мейдзин использует интернет только в крайнем случае, если у него нет другой возможности продолжать играть в Го. Множество персонажей в сериале приходят в изумление когда замечают его присутствие в сети. Огата говорит, что Мейдзин не знает, как пользоваться электронной почтой. Сам Мейдзин недоволен если нужно пользоваться интернетом, и к тому же считает, что попытка Сая "спрятаться" в интернете негативно сказывается на его моральном облике.

Поражение в партии с Саем радикальным образом преображает его. Первым делом это проявляется в манере игры. Когда Курата комментирует последнюю партию за титул Дзюдан, которую Тойя проигрывает Огате, он выглядит потрясенным: "Важнее понять, что же приключилось с Тойя Кьео? Что-то произошло?.. Что же? Неужели Мейдзин все еще способен на подобные ходы? Это на него не похоже". Позже он более подробно объясняет Хикару: "Игра, которую вы не ожидали от Тойи Кьео. Вы не замечали, что он всегда играет сбалансировано? Атакует, когда следует, и в то же время сдерживает позиции, если это нужно. Но на этот раз он словно забыл про баланс... он делал интересные ходы раз за разом, несмотря на то, что это была его последняя партия в борьбе за титул. Его Го словно помолодело".

Другими словами, он начал рисковать. Он делает оригинальные ходы, которые не всегда оправдывают себя, но которые являются изобретательными и творческими. Курата позже замечает что эта способность к изобретательности нехарактерна для человека его возраста.

Но и это еще не все. Мейдзин покидает мир профессионального Го, как и обещал. И получается что этот поступок отнюдь не ординарный: его неожиданный уход вызывает жуткую неразбериху, экстренные переговоры и растерянность у спонсоров.

Некоторые люди предполагают, что он уходит из-за болезни. Но в одной из сцен Кувабара бормочет себе под нос "Надо же, каков эгоист". И он прав, поскольку уход Мейдзина доставляет всем кучу проблем. Его мотивы по уходу звучат эгоистично: "Я буду рад избавиться от бессмысленных обязательств" - так он говорит своему сыну, а для Хикару он говорит "Я избавлю себя от ограничений и обязательств, которые накладываются на профессионального игрока". Он признает наличие у себя обязательств и ответственности, но отдает предпочтение собственным желаниям. А это, откровенно говоря, радикальное решение в жизни японца. Поэтому мы видим, почему многие считают именно болезнь причиной ухода Мейдзина - другие варианты считаются попросту неприемлемыми. Как станет ясно позже, подобный эгоизм с его стороны является одним из основных философских мотивов сериала.

У нас появляется один внешний признак изменения характера у Мейдзина: он начинает носить западный костюм вместо кимоно. Его привычка постоянно ходить в кимоно практически стала частью его имиджа. Однако же, после ухода из профессионального Го он делает выбор в пользу пиджака и брюк. Пусть иногда он надевает кимоно - теперь его предпочтения склоняются к западному стилю. Это то, что он теперь носит чаще всего. Параллельно в жизни Мейдзина происходят и другие изменения: начинается его переход на международную арену. Япония – очень закрытая страна с закрытой культурой, однако Мейдзин счастлив переехать и несколько раз говорит, что национальность не играет существенной роли. Он даже становится участником китайском сборной. Это еще один пример его отклонения от традиций, и признак того, каким оригинальным мыслителем он является на самом деле.

В одном моем эссе по Хикару но Го я обращала внимание на то, что выбор имен был продуман. Мейдзина это тоже касается. Его имя содержит кандзи, означающее аскетизм/действие/особый концепт буддизма и кандзи для океанический/тихий океан/запад/западное/. Возникает желание предположить что "западное" толкование имени подразумевает разрыв связи с японской культурой - теперь ему гораздо интереснее находить лучших игроков со всего света, чем выступать от лица профессионалов Го в Японии. Слово "Кьео" преподносит повторяющийся символ в Хикару но Го: он означает цвета осени/красные листья. Осенние листья, как было упомянуто в другом моем эссе, являются важным символом в истории, означающим смерть, увядание, безнадежность: Тойя Мейдзин подходит к концу своей жизни и карьеры - в отличие своего сына и Хикару, стоящих у подножия славы. Совершенно ясно, что в судьбе Мейдзина присутствует некая безнадежность, ведь он слишком поздно встретил своего соперника, и так и не смог до конца раскрыть свой потенциал. Тем не менее, если судить по комментариям в отношении его стиля игры, единственной встречи с Саем хватило, чтобы полностью изменить его жизнь, подарить вторую весну. Но Высшее Мастерство Тойе Мейдзину уже никогда не суждено постичь.

Высшее Мастерство. Попытка определения термина. Роль взаимопомощи в достижении общих целей.

Высшее Мастерство.

Когда я смотрела первую серию аниме с подругой, пытаясь вовлечь ее в фандом, мы увидели сцену, в которой Сай говорит, что все еще не сумел постичь Высшее Мастерство. Моя подруга с ее прагматичным складом ума задала вопрос: "А что это такое, высшее мастерство?". Мне пришлось ставить серию на паузу и объяснить то, что никогда не толковалось в аниме: Высшее Мастерство означает единственный ход в партии, который обращает проигрыш в победу. Редкое событие, но не настолько невероятное.

Однако, Хикару но Го – это не учебник по Го. Cам факт того, что термин не имеет определения внутри сериала, предполагает, что данная концепция несет в себе символическое значение. Это понятие гораздо шире, чем узкое определение из жизни. Утверждение подкрепляется тем, что Сай уже сыграл ход Высшего Мастерства. Это самый известный пример из истории Го, когда Хоннинбо Шусаку играл против Геннан Инсеки; это тот самый известный “поразительный” ход, самый известный ход в истории Го и единственный лучший пример хода Высшего Мастерства. И Сай сыграл его – если мы воспринимаем историческую фигуру Шусаку как идентичную Шусаку из манги. Следовательно можно сказать, что в самой истории термин “Высшее Мастерство” подразумевает нечто большее, чем просто особый ход в партии Го.

Хикару и сам подхватывает идею-наваждение Сая о постижении Высшего Мастерства. Мы видим, как он мысленно дает клятву Саю, что однажды сможет сыграть также. И однажды он прямо заявляет Акире, что именно он, Хикару, первым постигнет это мастерство. Даже Кувабара, увидев, как два соперника вновь объединились (после длительного нервного срыва у Хикару), говорит что теперь они вместе смогут начать двигаться к постижению Высшего Мастерства. Человек, находящийся рядом с ним, отвечает, что это далекая мечта. Очевидно что мастерство, о котором идет речь, это не просто “Ход который обращает проигрыш в победу”.

Тогда что же это? Я вижу, откуда взялась интерпретация фандома о Высшем Мастерстве как об “идеальной игре”: в том же диалоге, где Кувабара рассуждает о Высшем Мастерстве, он также говорит и об идеальной игре, словно связывая эти два понятия. Однако же я считаю, что будет полезнее обратить внимание на другие слова Кувабары: что для идеальной игры требуются два человека. Другими словами – и здесь, я верю, кроется суть – Высшее Мастерство возможно постичь только совместными усилиями.

В сериале ставится сильный акцент на товариществе игроков: мотивация Хикару “связать далекое прошлое с далеким будущим” сопровождается комментарием второстепенного персонажа “Это относится ко всем живущим, разве не так? Игроки и Го, игра, разные страны, все что угодно, не имеет значения. Причина, по которой мы играем, и по которой живем - одна и та же”. Сериал заканчивается предложением, растянутым на три страницы: “Я, все остальные, тоже”. Это - концепция буддизма в чистом виде: в основе жизненного уклада лежит идея того, что судьбы всех людей связаны между собой, и что все полагаются друг на друга, и что не существует разделения между собой и другими.

Религиозный аспект Го, а также аспект общности и взаимопомощи поднимается в диалоге, который Хикару и Акира ведут с двумя другими посетителями Го салона в 168 главе. Один игрок, пытаясь утихомирить активно спорящих, говорит “Разве не замечательно иметь достойного соперника? Мне очень нравится играть в Го, потому что у меня есть такой достойный соперник, как Китамаджи-сан". Хикару отвечает, искренне “Если это так, то наверняка богу Го очень одиноко? Ведь нет никого, кто мог бы сравниться с ним по силе”. Тогда все четверо соглашаются на том что у этого бога есть план, и заключается он в том, чтобы “вырастить” игрока, который сможет соперничать с ним. Акира тогда говорит “Это означает что все игроки, от древних мастеров и до профессионалов наших дней, трудились ради этой единственной цели”. Другой игрок отвечает “Точно! И таким образом мы все связаны через Го”.

Следовательно, подчеркивается важная роль товарищества и взаимопомощи для достижения полноценной партии. Если бы мне пришлось дать определение Высшему Мастерству, это звучало бы примерно так: “Стать настолько сильным, насколько это возможно, оставаясь в совершенном равновесии между личными и общественными потребностями в процессе достижения очень хорошего Го (или чего-то другого)”. И именно конфликт между личными и общественными интересами и желанием справиться с этим - держу пари – и есть основная тема “Хикару но Го” (А еще это история об однополой любви. Не обращайте внимание).

Есть в сериале две сцены, которые подходят именно под такое определение Высшего Мастерства: в одной из них Акира объясняет отцу причины, по которым он преследует Хикару, и отец реагирует словами “Так люди взрослеют. Это то, чего тебе раньше не доставало. Испытывать страх, но преследовать. Боятся, но смотреть в лицо страху. Теперь ты… становишься ближе к постижению Высшего Мастерства”. Во второй сцене Акира, разочарованный, говорит что “Прежде в тебе, на мгновение… мне показалось что я видел Мастера”. Вот теперь, исходя из моего определения Высшего Мастерства, получается что Акира нашел (или думает что нашел) того, кто поможет ему вырасти как игроку, кто станет для него испытанием и заставит развиваться. Это не тот случай, когда он всего лишь признает в Хикару сильного игрока и желает превзойти его: он преследует Хикару ради того, чего сможет добиться если они будут играть вместе. Акира видит в Хикару свой путь к постижению Высшего Мастерства. Его отец, похоже, соглашается с тем, что Хикару является испытанием для Акиры на этом пути. Вот почему мальчик так ужасно расстроен, когда Хикару оказывается не в силах оправдать его ожидания. Получается, что собственный рост Акиры посредством взаимодействия и связи с другим человеком так и не состоится: Хикару не способен приблизить его к постижению Высшего Мастерства.

Эгоистичные интересы и потребности общества. Трагедия Сая. Расхождение путей отца и сына Тойя.

Эгоистичные интересы и потребности общества.

Во многих местах я видела комментарии насчет того, что манга “Хикару но Го” посвящена нескончаемому пути и бесконечному совершенствованию, как все мы связаны через Го. И, разумеется, как упоминалось выше, это очень сильная тема в истории: сплоченность, взаимодействие, амбиция Хикару “связать далекое прошлое с далеким будущим”. Все эти идеи глубоко развиты, всеми способами. “Предсмертные слова” Сая суммируют данный аспект сериала: “Сотни лет назад, Тораджиро одолжил мне свое тело. Если Тораджиро жил ради меня, тогда я жил ради Хикару. И Хикару будет жить для кого-то. И этот кто-то… будет жить для кого-то.. тысячелетия сменяют друг друга, человек за человеком. Длинный путь к постижению Высшего Мастерства… мое участие в нем завершено”.

Однако могу поспорить, что по сюжету все не так гладко. Начнем с того, что постижение Высшего Мастерства здесь показано как болезненный процесс. Несколько людей отмечают, как трудно стать профессионалом и идти по бесконечному пути. Цель не видна, нет способа прийти к завершению, и подразумевается, что ставшему на этот путь придется испытать много боли.

Лучшей иллюстрацией к этому станет, пожалуй, первая страница главы 149, хотя еще в самом начале Акира в одном из своих первых появлений в истории отмечает боль: “Упорство, тяжкий труд, боль, несбывшиеся надежды… есть те, кто прошел через все испытания, но так и не достиг желанных высот”.

Даже если забыть о том, насколько мучительно идти по бесконечному пути, есть еще в сериале одна, очень сильная идея, которая противоречит взаимовыручке и взаимосвязи: идея эгоистичных желаний, персональных амбиций, собственных достижений. Если в истории говориться о том, что все мы связаны, то там также показано, что все мы разделены, разобщены, и личные цели противоречат социальным связям. Здесь заложен глубочайший конфликт. Мне кажется, что это тяжелая проблема для Японии в целом, и она играет важную роль в сериале. Предсмертные слова Сая выражают понимание, но не принятие: за время, предшествовавшее исчезновению, нам пришлось увидеть его сильное страдание и гнев как реакцию на то, что он больше не сможет играть сам, и его попытки постичь Высшее Мастерство не увенчаются успехом. Он осознает себя как часть протекающего процесса, но переживает острую боль, потому что именно на личном уровне, его амбиции не удовлетворены и личный рост не осуществился.

Конфликт между личными интересами и общественными потребностями происходит в истории снова и снова: Акира из эгоистичных побуждений выбирает партию за третьей доской в команде школы Кайо, наперекор потребности клуба поддерживать баланс и спокойствие. Акари поступает эгоистично когда отдает предпочтение интересам Го-кружка и просит Хикару не возвращаться в этот кружок, при этом даже упуская возможность чаще видеться с мальчиком, в которого влюблена. Очи часто сталкивается с этим конфликтом – он постоянно демонстрирует потребность в получении признания, сражается за победу любой ценой, пытаясь задавить своих соперников. Он всегда показательно отдает приоритет собственному росту. Однако в сериале другие персонажи проявляют свое уважение к Очи только когда он признает превосходство другого, более сильного игрока, и жертвует своим местом в сборной Японии. Только испытав поражение, ему суждено получить признание и рост.

Инсеи также один или два раза обсуждают проблему противоречия личных интересов и потребностей общества. Несколько персонажей говорят что, хоть они и друзья и хорошо общаются, они не забывают что “с наступлением экзаменов на Про, мы все будем пытаться разрушить друг другу будущее”. Об этом к несчастью упоминается всякий раз, когда друзьям доводиться играть друг против друга. Хикару все чаще предпочитает играть сам, вместо Сая. И возможно самый яркий пример – это когда Хикару добивается права играть за первой доской в партии с Кореей. Его желание отомстить Ко Йонг-Ха за комментарий про Шусаку хоть и понятно, все же абсолютно эгоистично. Он отдает приоритет собственным чувствам взамен потребностей команды, и в результате Япония терпит поражение.

Мы также получаем яркий пример глубокой иронии в сюжете по отношении к этому конфликту. В главе 188, Тойя Мейдзин говорит что Сай/Шусаку вернулся в этот мир ради того, чтобы они могли сразиться. И это правда - во всяком случае, для Сая. В то же время эта правда отличается от того, что думает Мейдзин – очевидно, что он считает их партию личной, как поединок между двумя суженными соперниками. Как читатели, мы становимся свидетелями того как Сай осознает что целью его существования было показать Хикару конкретную партию, и помочь ему продвинуться в пути к постижению Высшего Мастерства. Таким образом, партия Сая и Мейдзина состоялась не ради их блага, это была партия ради Хикару – и Тойя Мейдзин даже не знает об этом, он никогда не выяснит этого. Что еще хуже, есть горькая ирония в том, что Хикару замечает ход Высшего Мастерства, который Тойя Мейдзин мог бы сделать, чтобы одержать победу в партии которую проигрывал. Получается, что Мейдзин не сделал этот ход, потому что не смогу “разглядеть” его. И все намекает на то, что способность Хикару прочесть этот ход, в то время как Сай и Мейдзин не смогли этого сделать, указывает на собственное сияющее будущее мальчика в игре – то будущее, в котором двум пожилым мужчинам будет отказано.

Что приводит нас обратно к семье Тойя. Не раз обсуждалось, что Хикару играет пятого мая, в день годовщины “смерти” Сая, и проигрывает. Однако я не заметила комментариев по поводу других особенности этой даты которые, как мне кажется, тоже не менее значимы.

Пятое мая – это день детей. В этот день в Японии отмечают праздник всех детей (первоначально, только сыновей). И что же происходит 5-го мая, во время кубка Северной Звезды? Посмотрим: появляется Тойя Кьео с заявлением что он прибыл в Японию на день позже (другими словами, он не виделся с сыном, поскольку Акира оставался в отеле), он следит за ходом матчей по мониторам (то есть сын не знает о его приезде), а когда Акира выигрывает, Тойя-старший делает заявление что собирается уехать в Тайвань. Диалог в главе 188 таков: “Разве вы бы не хотели похвалить своего сына?” – “Когда я был в Шензене, то слышал, что в Тайвани есть один весьма талантливый игрок. Я намерен поехать туда как можно скорее”. И затем уходит. Не увидевшись с Акирой, не поздравив его, даже не сообщив о своем присутствии. Вместо этого, он отдает приоритет своему желанию как можно скорее уехать в Тайвань. И это происходит в тот самый день, когда принято чтить здравие своих детей. Для меня это самая ошеломляющая сцена в сериале.

Есть теория, что Го и поиск Высшего мастерства разрушают семью Тойя. Для начала, разумеется, родители Акиры переезжают за границу, покидая пределы Японии и предоставляя Акиру самому себе, ради того чтобы Кьео мог повысить свой уровень игры. Тоя Мейдзин говорит во время семейного ужина, что он хотел бы сыграть со всеми участниками на кубке Северной звезды, и в контексте беседы он подразумевает официальные партии. Он говорит об этом в присутствии сына, который также является участником. Акира, в свою очередь, говорит что хочет “отделиться” от отца. Имеет место сцена, в которой проигравший соперник Акиры (в серии матчей за титул Хонинбо) опровергает комментарий “Что и следовало ожидать от сына Тойи Мейдзина” и говорит что “Это заслуга самого Тойи Акиры. Тойя-Сенсей здесь ни при чем”. Есть также очень тонкий намек на то, что скоро Акира затмит своего отца, как если бы он был восходящей звездой, а Тойо Кьео - забывающейся знаменитостью: в главе 186 человек на ресепшене (практически ничего не знающий о мире Го) который ничего не знает о Тойе Кьео, готов пропустить его в комнату где обсуждают Го поскольку он является отцом Акиры.

Я ни в коем случае не предполагаю, что в отношениях между Тойей Мейдзионом и Акирой присутствует враждебность. В их общении по-прежнему явно заметна привязанность, и между ними существует особое взаимопонимание. Но их личные амбиции берут свое. Отец и сын стали заметны в первую очередь как ведущие игроки в Го и сильнейшие соперники, а уже не как отец и сын. Акира освободился от влияния отца и стал независимой личностью с собственным мировоззрением, но еще до того как это случилось, Тойя Мейдзин также освободил себя от сына. Акира и сам осознает произошедшее: “Кажется, отец все решил без меня. Мне больше не нужно переезжать из дома”.

Го как зеркало души. Понятия Хоннэ и Татемаэ. Связь между Хикару и Акирой.

Го как зеркало души.

И таким образом я подошла к другому, немного отличающемуся аспекту идеи о “конфликте принадлежности к обществу с одиночеством». Речь идет об эмоциональной связи с оппонентом. Митани неоднократно подвергается критике за “самый низкий поступок” т.е. за жульничество. В главе 21 говорится что ”Игра Го основана на доверии между вами и вашим оппонентом. Подобный обман расценивается как оскорбление существующего доверия”. Митани в конце концов исправляется, но важность честности, чести, достоинства постоянно подчеркивается в сериале. Как и идея того, что вы можете понять эмоциональное состояние игрока, взглянув на его партию. Я уже упоминала как Го Тойи Мейдзина отражает его настрой. Его Го обновилось, и снова стало молодым. И идея повторяется вновь: Сай, к примеру, замечает, что способен видеть насквозь других игроков, различать их мысли и чувства, определять, честны ли они. Забавно, что когда Акира решил воспользоваться этой возможностью (во всей полноте), результат получился иным. Речь идет о случае, когда Хикару стал Инсеем и Акира захотел “отправить ему послание”, стараясь уверенно играть в партии с Оузой. Он знал, что Хикару будет наблюдать за этой игрой, и хотел заставить его почувствовать унижение, увидеть и оценить всю силу его способностей. Хикару же все понимает с точностью до наоборот и воспринимает сообщение Акиры как “Торопись и следуй за мной”.

Это неправильная трактовка, как ни странно, все равно поддерживает идею того, что Го выражает эмоции и устанавливает связь между игроками. И в данном контексте, я хочу преподнести вам концепцию “Хоннэ” и “Татэмаэ” - “истинное лицо” и “общественное лицо”.

Го – это Хоннэ, истинное лицо. Лучший тому пример – Акира. В повседневной жизни он вежлив и хорошо воспитан, его “фасад” строго на месте. Некоторые люди отмечают контраст в его поведении как обычного человека и как игрока. Огата делает немного жуткое замечание в главе 54 что “Хоть он и станет Про через месяц, Акира-кун все еще выглядит как обычный, симпатичный ученик средней школы”. Другой наблюдатель говорит об этом более ясно: один из людей, имеющих отношение к китайской сборной на кубке Северной Звезды, отмечает что “Тойя очень вежлив, чего не скажешь о его манере игры”. Позже нам напоминают, что Акира является на редкость агрессивным игроком. Хикару и другие игроки (в том числе неудачливый ребенок из 66 серии) замечают, как меняется выражение лица Акиры если он садится за партию. Он становится серьезным, сосредоточенным и агрессивным. Происходящее объясняется тем, что вежливое, образованное и сдержанное “общественное лицо” подменяется “лицом истинным”.

Истинное лицо Акиры проявляется всякий раз, когда затронуто Го: ближе к концу сериала есть сцена где он прямо говорит Хикару, что его Го в конкретной партии - ужасно. Он настолько прямолинеен и откровенен, что свидетели удаляются, предвидя начало ссоры, а Акира объясняет что всего-навсего “сказал правду”. И все равно, говорить правду – особенно если она звучит оскорбительно, критикующее – социально неприемлемый поступок в большинстве культур, и особенно в Японии. Но Го – оно слишком важно чтобы лгать о нем: правда побеждает хорошие манеры, истинное лицо берет вверх над общественным лицом. Акира всегда находится в состоянии истинного лица если имеет дело с Хикару. В то же время его связанная с Го прямота не является свидетельством особой связи между ними. Ведь Яширо также сталкивается с истинным лицом Акиры, как только становится членом их команды. Когда ребята собираются вместе для подготовки к кубку Северной Звезды, Акира откровенен настолько, что его слова оскорбляют. Опять же, важность Го превосходит потребность в вежливости присущей “общественному лицу”.

По ходу сериала мы видим разные примеры того, как Го помогает познать души людей и их эмоции. Нам напоминают о том, что Го отражает эмоциональную честность и связь. Это происходит множество раз, в разных вариациях. Я уже упоминала некоторые примеры, например духовное обновление Мейдзина и желание Акиры показать Хикару свои способности. Существует и множество других примеров: легкость, с которой Сай определяет, что Митани вложил все силы в свою игру с Хикару, когда тот играл против троих участников школьного кружка; легкость, с которой Хикару понимает, что его соперник 7-го дана перестал повышать свой уровень и не учился уже давно, и (неверное) убеждение Сая, что есть вещи в партии, которые способны видеть лишь игроки, а не наблюдатели, поскольку только игрокам очевидны некоторые истины и они более глубоко вовлечены в игру (и в состояние друг друга).

Если же в Го играют, используя нечестные приемы, это всегда выставлено в дурном свете, и у нас есть достаточно много примеров. Митани жульничает; участник в учебном центре по Го, Акота-сан, играет так, чтобы запутать и смутить более слабого оппонента. Более взрослые Про склоны к обману, и у Хикару поначалу была идея “выиграть несколько титулов” и быстро разбогатеть. Идея того, что целью игры может стать зарабатывание денег, где игра в Го не является самоцелью – для Сая и Акиры подобное отношение является абсолютно неприемлемым. Подобные взгляды разделяют все “истинные” игроки, никто не играет ради денег, успеха или славы. Каждый играет только ради Го. С этической точки зрения по отношению к Го, получается что Огата сохраняет достоинство когда ставит себя в некрасивое положение, оскорбляя женщину, с которой у него связь: он прямо говорит ей что для него в мире нет ничего более интересного и важного, чем Го.

Самый последний и замечательный пример “истины в Го” - это осознание Акирой того факта, что Сай и Хикару – это две отдельные личности. Нам известно как он это выяснил, так что я не стану вдаваться в подробности и выделю только пару моментов в этом событии. Самое первое: глава называется “Хикару но Го” – также, как и сам сериал. Это предполагает, в какой-то степени подсказывает, что в этой главе наступит переломный, важный момент всего сериала, и так оно и происходит. В первый раз Хикару полностью честен во время своей партии с Акирой. Он играет самостоятельно, демонстрирует свои собственные, настоящие способности. Хикару сам об этом заявляет: когда он осознает, что в реальности они играют в первый раз, то думает “Тойя, прямо сейчас, это наша первая настоящая партия”. Я сверилась с японским вариантом текста в манге: используется слово “Hontou” так что истинность подразумевается в обоих языках. И утверждение написано очень большими буквами, и сам кадр занимает целиком всю страницу, опять же подчеркивая важность момента.

И только после того, как они проведут достаточно долгое время за партией, Акира выразит свою догадку, сказав что Хикару и Сай - это две разные личности в одном человеке. Его мысль сформулирована фразой “Поскольку я знаю тебя лучше всех, я понимаю. Только я один понимаю". Глава манги называется “Только я знаю”. На этот раз глаголы в этих предложениях несут дополнительный смысл как в раз в оригинальном тексте на японском языке. Эти слова также могут означать “сопереживать”, “чувствовать”, “понимать друг друга”. То есть в словах Акиры содержится намек на эмоциональную связь – и эта близость возникла через Го. Его заявление о том ,что он знает Хикару лучше всех выглядит как полный абсурд, ведь к тому моменту за всю свою жизнь они проговорили друг с другом в общей совокупности менее часа. Но философия рассказа подтверждает слова Акиры: поскольку он знает как Хикару играет в Го лучше, чем кто-либо другой, он и Хикару знает лучше, чем кто-либо другой.

Тема честности, эмоциональной связи и взаимопонимания посредством Го так и не получает логического заключения: нам уже никогда не дано стать свидетелями того, как Акира постигнет полного понимания Го Хикару, мы так и не увидим, как он узнает правду о Сае. И это как раз огорчает, ведь повествование словно выталкивает нас к этому ключевому моменту. Само название, “Хикару но Го”, подразумевает что игра Хикару очень важна, это центр сюжета. И все же манга заканчивается, и Акире пока еще предстоит познать точную истину об игре Хикару, их все еще ждет момент, когда они установят связь и смогут полностью понять друг друга. Сюжет последних глав (а именно 182 и 183) построен так, словно вот-вот произойдет Великое Откровение, но этого все равно не случается (если еще учесть другие сюжетные выкрутасы, то я абсолютно точно убедилась что эту мангу ожидало зрелое и логичное завершение – и ничто на планете не убедит меня в обратном, разве что сама Юмми Отта.). Нам, читателям, было отказано в удовольствии лицезреть момент когда Акира узнает всю правду об игре своего соперника, и именно по этой причине концовка Хикару но Го меня совсем не устраивает.

Положительная сторона дела в том, что сюжет все-таки намекает на то, что главные герои действительно постигнут Высшее Мастерство; если, по меньшей мере, мое понимание этого термина верное, то я считаю что друг в друге они нашли соперника, который поможет им стать настолько лучше, насколько это возможно. В борьбе друг с другом они достигнут большего, чем поодиночке. Таким образом, их соперничество являет собой идеальный баланс между личными амбициями и потребностями общества. Они одновременно способствуют своему росту и росту другого человека - тоже. По факту, указывается на то, что они ведут за собой целое поколение молодых игроков. При этом они дружны, а значит, личные амбиции необязательно конфликтуют с товариществом и связь с коллективом не нарушается. По сути, Хикару и Акира являются Высшим Мастерством друг для друга. Так или иначе, они смогут постигнуть его благодаря друг другу.

Также можно смело предположить, что они нашли того кто станет для них больше чем друг и оппонент. Если два соперника могут быть влюблены друг в друга, это хорошо впишется в выделенную тематику о нахождении баланса между личными и общественными интересами, желанием самостоятельного развития - против желания быть связанным с остальными. Я уже исследовала мотивы однополой любви в другом своем эссе, так что не стану повторяться. Скажу лишь, что проверив слова в оригинальном японском тексте манги, я обнаружила то, что можно назвать настоящим доказательством того что автор усиленно намекает на наличие между Акирой и Хикару романтического влечения: когда Хикару думает про себя, что сейчас они играют в первый раз, используется слово “hatsutai”. В соответствии с моим словарем это означает 1) Первый опыт (в любом деле) 2) Первый сексуальный опыт. У обоих действительно случается одышка и идет пот как следствие этого первого опыта, и видимо в совокупности это свидетельствует о наличии что у Юми Отта весьма хитрого чувства юмора. Это также убедительно напоминает нам о том, что хоть Го и может связать вас с прошлым и будущим, в самую первую очередь Го связывает вас с вашим же оппонентом. В случае с Хикару и Акирой, Го связывает их до конца их дней.

@темы: Рисунки, Фанфики, Флуд

---

.мой арт.

[Muvry]

Мой маленький, скромный арт по любимой паре))))

@темы: Рисунки