В общем, очередной перевод очередного фанфика. Из 6 частей мне по-настоящему нравятся 2,5, но, если будете читать – переведу все.
Название: "Bad impressions are for free"
Автор: ravel queen
Рейтинг: детский
Жанр: 5+1; юмор и местами «правда жизни»
Статус перевода:
Оригинал: www.fanfiction.net/s/8480996/1/Bad-Impressions-...
Размер: в общей сложности около 4000 слов (пока порядка 2000)
Персонажи: Хикару и все-все-все
Пейринг Хикару/Акира присутствует номинально
Краткое содержание (от автора): пять раз, когда от Хикару такого не ожидали, и один раз, когда ожидали именно его
Примечания переводчикаПримечания переводчика:
(1) Если отсчитывать «по пальцам», 10 класс в Японии – это первый год старшей школы; автор (не в обиду ему будь сказано) по-моему, не особо шарит в японских реалиях и, видимо, имел в виду третий (последний) год средней, ну да для сюжета это не принципиально…
(2) Если вдруг все это время вы невнимательно смотрели анимэ, Нарита - это токийский аэропорт
НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД
1. «И чудаком прослыл беспечным…»
1. «И чудаком прослыл беспечным…»
Ичиро сам толком не знал, с чего вдруг взялся организовывать встречу выпускников, хотя и подозревал, что все это имеет какое-то отношение к Саки Ханако – его первой школьной любви – и большому количеству алкоголя. Теперь, благодаря обещанию, которое он якобы дал по пьяни в неразумные семнадцать лет, Ичиро мало того что разругался с женой, так еще и завален бесполезной и, главное, неоплачиваемой работой.
Кто бы мог подумать, что в век Гугла и Фэйсбука в мире остались люди, которых невозможно найти! Ичиро еще даже не дошел до конца списка класса, а уже был бесконечно счастлив, что, по крайней мере, с шариками и фонариками оформительский комитет вроде бы справляется без его участия…
Следующим в списке значился Синдо Хикару, о котором Ичиро не вспоминал уже много лет: они никогда не были особенно близки (собственно, из всего класса Синдо дружил только с Фудзисаки, а Ичиро изрядно потешался над тем, что он якшается с девчонкой, пока собственные проснувшиеся гормоны не убедили его в гениальности этой стратегии), но все же они вместе учились с первого класса; какое-то время даже вместе играли в футбол.
В школе Ичиро считал Синдо приятным, но очень уж громким парнем. Сам он получил строгое традиционное воспитание, а Синдо, казалось, воплощал собой полную противоположность тому, чему учили Ичиро родители: он не был примерным учеником, совершенно не думал о будущем и трещал без умолку, без обиняков вываливая на окружающих свое мнение. Его просто было «слишком много».
Синдо бросил школу после десятого класса, и Ичиро было позавидовал ему, но вовремя опомнился: образованием пренебрегают только идиоты, которым светит всю жизнь потом прозябать на третьесортной работе, так ведь? Родители Ичиро сочувственно покивали и выразились в том смысле, что это прискорбно, конечно, но, с другой стороны, а чего от этого крашеного панка было ожидать?
Сам Ичиро, как всякий уважающий себя ответственный юноша, окончил университет и нашел работу в Самсунге, где теперь вкалывал, не покладая рук, так что у него не оставалось даже времени толком разобраться, чем живет его собственный сын. Так что тратить время на поиски Синдо ему совершенно не хотелось. На такие мероприятия ведь ходят исключительно чтобы похвастаться своими достижениями, так что кто-кто, а Синдо то уж явно не придет. Ичиро и сам бы не пошел, будь у него выбор.
Впрочем, он уже нашел Фудзисаки (замужем, двое детей, доля в семейном бизнесе и пост в местном самоуправлении): может быть, она все еще поддерживает отношения с Синдо?; может быть, она избавит Ичиро от печальной обязанности общаться с ним?
Встреча выпускников начиналась довольно гладко, и Ичиро, стоя в стороне, позволил себе помечтать о свободном вечере (только помечтать, разумеется: за время подготовки встречи у него накопилась уйма дел, которые придется доделывать в «свободные вечера»). Синдо, несмотря на то, что Фудзисаки с легкостью согласилась передать ему приглашение, не пришел, и Ичиро поймал себя на злорадной мысли, что любопытно все-таки, как сложилась судьба этого буйного жизнерадостного придурка.
Ичиро собрался, наконец, поприветствовать нескольких старых друзей. Харада: крупная земельная собственность в провинции, жаль, ни одна женщина с ним в такую глушь не поедет. Цукида: замужем, двое детей, домохозяйка. Саки: не замужем, но и не одинока, – никак не остепенится; Ичиро как-то видел в интернете несколько ее картин, и хотя, насколько он мог судить, на них не было ничего, кроме разномастных цветных пятин, на душе у него сделалось тревожно, так что больше он не смотрел. Ну и Фудзисаки…
- Кстати, тебе удалось связаться с Синдо? – вставил он после обычного обмена любезностями. – Извини, что я тебя загрузил, но я со всем этим реально зашивался…
- Ой, да ничего страшного, – отмахнулась Фудзисаки Акари. – Даже если бы ты ему написал, мне бы все равно потом пришлось сто раз напоминать…
- О, так он все-таки придет?
Что ж, Синдо всегда отличался этаким наплевательским отношением к жизни: может, он в карьере фабричного рабочего, или продавца рамена, или чего-там-еще и впрямь не видит ничего зазорного?
- Уж надеюсь, – ответила Фудзисаки. – Я ему утром звонила, и еще смску перед уходом отправила, так что пусть только попробует забыть. У него там то ли прием, то ли интервью, так что он попозже подойдет.
Ичиро недоуменно вскинул бровь: интервью? Он уже открыл было рот, чтобы спросить, но Фудзисаки вдруг широко заулыбалась, глядя куда-то ему за спину.
Ичиро обернулся и сначала даже не понял, кто перед ним: а потом вспомнил эту кошмарную прическу. До сих пор Ичиро был уверен, что осветленную челку можно носить только с рваными джинсами и растянутой футболкой, – но никак не с костюмом, который стоил, похоже, больше его месячной зарплаты. Синдо же носил этот костюм с такой непринужденной уверенностью, что его желтые патлы выглядели не вызывающе неуместными, а продуманно утонченными. И Ичиро вдруг вспомнил совсем другого Синдо.
Первый год средней школы. Синдо поутих, перестал играть в футбол и его оценки вдруг взлетели до небес. Порой он был настолько сосредоточен, что становилось страшно, вечно убегал куда-то сразу после школы и постоянно – не затыкаясь – говорил о Го… Ичиро тогда еще показалось, что, возможно, самому ему в жизни недостаёт чего-то подобного...
***
*
*
2. «И сердце бьется горячей…»
2. «И сердце бьется горячей…»
По окончании двухмесячного турне по Америке Тоя Акира готов был лезть на стену: духи дальней дороги, очевидно, затаили на него злобу в тот момент, когда он вылетел из Нариты (строго по графику, что тогда еще показалось ему добрым знаком).
Приземлившись в аэропорту Нью-Йорка, он понял, что не может найти свой багаж. К тому моменту как многочасовые поиски дали, наконец, результат («Вот видите, мистер Тоуйа, мы вовсе не отправили ваш чемодан в другую страну!»), он был голоден как волк, но, потратив еще пол часа в очереди на такси, которое в итоге отвезло его в отель явно кружным путем, махнул рукой на еду и уснул, даже не раздеваясь. Утром его разбудил телефонный звонок от Хикару, желающего знать, как выглядит Американская Ассоциация Го, и Тоя понял, что у него есть ровно пять минут, чтобы собраться и оказаться в этой самой ассоциации на другом конце города. И все это было лишь началом чреды бесчисленных опоздавших автобусов, отмененных рейсов, затопленных отелей и даже одного тонущего парома – со спасателями, надувными жилетами и всеми прочими прелестями жизни.
Хикару выслушивал каждую новую историю с плохо скрываемым весельем, но Акира чувствовал, что скоро сорвется. Полет домой был последней каплей, и, сходя с самолета с четырехчасовым опозданием, в разорванной рубашке и без Ай-пода, но думал только о том, как бы поскорее добраться домой, свернуться на диване и в очередной раз поведать Хикару, как он больше не может этого выносить и впредь никогда ни на что подобное не согласиться.
С легкостью отыскав в толпе зала прилетов знакомую осветленную челку (хоть какая-то польза от этого уродства), он на мгновение замер и пришел в себя только потому, что сзади в него незамедлительно кто-то врезался. С другого конца зала ему широко улыбался Хикару в кислотной футболке с цифрой 5 на груди и ярко желтой табличкой «С возвращением!».
Акира всегда забывал. Даже если уезжал совсем ненадолго. Даже несмотря на то, что говорил с ним по телефону минимум раз в день и думал о нем еще чаще. Все равно он каждый раз забывал, какое это чудо, когда при появлении Хикару в комнате вдруг становилось светлее, а сам Акира точно оживал, – словно только улыбка Хикару и была настоящей, и все остальное не имело значения…
- Чего застыл, Акира, язык проглотил? Или это ты типа наповал сражен моей красотой?
- Да, – честно ответил Акира, хотя в нормальном состоянии, наверно, прежде сгорел бы со стыда.
У Хикару заблестели глаза:
- Правда что ли?
- Да, да, но не…, я не могу… Мне просто надо домой. – И, прильнув к Хикару (в рамках приличия, разумеется), добавил:
- И еще мне нужен ты.
***
*
*
3. «Где ты был? – Там меня уж больше нету…»
3. «Где ты был? – Там меня уж больше нету…»
Томоко не могла дождаться. Три года спустя она наконец-то сможет увидеть своего любимого племянника Масао. Как она по нему скучала! Конечно, из Токио путь неблизкий, но она так надеялась, что он не пропустит ее семидесятилетие…
Дом был уже полон гостей, когда он, наконец, появился вместе с женой и, кажется, сыном. Томоко поморщилась при виде вульгарных двухцветных лохм: Мицуко следовало быть с мальчишкой построже. Будь это ее собственный сын или внук, Томоко бы ему спуску не дала.
Впрочем, Мицуко всегда была довольно-таки мягкотелой. Возможно, Масао следовало чаще бывать дома, но теперь что ж поделаешь. Остается лишь надеяться, что обормот все же возьмется за ум и начнет готовиться в университет, ему, чай, не маленький уже.
Холодно поздоровавшись пятнадцатилетним Хикару, Томоко торопливо отослала его «поиграть» с остальными детьми.
Торико было очень, очень скучно. Зачем, ну зачем, родителям понадобилось тащить ее на это семейное сборище? Двоюродным братьям Торико, Кэнте и Юу, тоже не повезло.
- Может, попросимся показать остальным детям окрестности и свалим? – без особой надежды предложил Кэнта. Сами они жили в той же деревне, так что шансов просто улизнуть под предлогом «осмотра достопримечательностей» не было.
- Здесь одни малявки, – буркнул Юу.
- Тетя Томоко вреде говорила, что дядя Масао приедет? – возразила Тороко.
Кэнта презрительно усмехнулся:
- Ага. Только об этом она последние две недели и говорила…
- Ну так у него вроде сын примерно нашего возраста…
- Точно, Хикару! – просиял Юу. – Сто лет его не видел!
- Прикольно! – подтвердил Кэнта! – Он хоть шарит в видеоиграх.
- О, так вы его знаете?
- Да ты вроде тоже. Сто пудов видела семейных сборищах, пока мы не уехали из Токио. Помнишь, мелкий такой, шило в одном месте, туповатый слегка, и волосы красит?
Торико действительно что-то такое припоминала. Кажется, этот Хикару как правило успевал что-то разбить, прежде чем его отправляли «поиграть на улице»; самой Торико приходилось сидеть в доме и «помогать маме».
- Ну и что, он типа прикольный? – спросила она без особого интереса.
- Ну, вообще-то он слегка того, – сообщил Юу. – Шума от него очень много, а последний раз он, помнишь, вообще вроде как сам с собой разговаривал?..
- Но в остальном ничего так, – заключил Кэнта.
- Вы о чем?
Кэнта и Юу хором завопили «О, привет, Хикару, давно не виделись, чувак», и Торико обернулась к двери: яркая футболка, осветлённая челка, улыбка до ушей, – действительно «ничего так».
- Ну и чем ты вообще занимаешься? – начал Кэнта, но Юу тут же оборвал его:
- Чем-чем? К экзаменам готовится, как все.
- Вообще-то, – отозвался Хикару, – я не иду в старшую школу.
- Че, реально? – воскликнул Кэнта.
- И предки не против? – подхватил Юу.
Хикару пожал плечами:
- Помните, я вам в прошлый раз про Го рассказывал?
Братья медленно кивнули.
- Ну так вот, я с прошлого года играю профессионально… И, да, – поспешил заверить он, увидев, что Тороко уже открыла было рот, – профессиональные игроки в Го бывают, и, да, они неплохо зарабатывают. Но это отнимает уйму времени, так что отвлекаться на школу я не могу, в конце концов, там меня играть лучше не научат. И, раз уж на то пошло, да, я сам зарабатываю себе на жизнь, так что родителям возражать особо нечего.
Остальные трое ошарашенно молчали. Они вроде бы все были одного возраста, но Хикару уже решил, чего хочет от жизни и уже ухватился за свой шанс; что на это можно возразить?
Тороко опомнилась первой:
- Привет, не знаю, помнишь ли ты меня, но я Тороко. Расскажи-ка мне еще о Го.
Судя по тому, как у Хикару загорелись глаза, она выбрала правильный подход.
***
*
*
4. «Песочный город, построенный мной, давным-давно смыт волной…»
4. «Песочный город, построенный мной, давным-давно смыт волной…»
Возможно, это случилось не за день и не за два: возможно, она должна была заметить, – Мицуко сама толком не знает. Но, так или иначе, ее сын изменился. Изменился с тех пор, как начал играть в Го: стал взрослее и уравновешеннее, – и настолько серьёзнее, что порой становилось страшно.
Хикару часами сидел в своей комнате, и оттуда не доносилось ничего, кроме его собственного голоса и стука камней о доску. Ни музыки, ни телевизора, – только монотонное «клац, клац, клац». Сначала Мицуко решила, что это лишь очередная стадия взросления; потом даже порадовалась, что сын наконец нашел свое призвание.
Главное, он по-прежнему оставался ее малышом. Даже в тот жуткий месяц, когда стук камней вдруг прекратился, и в комнате Хикару стояла гробовая тишина, из глубины подернутых непонятной ей болью глаз на Мицуко смотрел все тот же заплаканный маленький мальчик с разодранными коленками. И ей очень хотелось верить, что, как бы все ни обернулось, этот мальчик всегда будет ее ждать.
Это случилось не в тот день, когда он объявил, что становится профессиональным игроком в Го (хотя на тот момент она даже не знала, что они существуют); не в тот день, когда закончил школу, не в тот день, когда привел домой юношу по имени Тоя Акира, которого называл своим бойфрендом; не в тот день, когда решил жить отдельно…
Это был самый обычный день: такой же, как множество других. Она готовила на кухне завтрак, Хикару вошел, – и она не узнала его… Тридцать жутких секунд в глаза Мицуко смотрел незнакомец с лицом ее сына…
Потом он сказал, что у него важная игра и он уходит через двадцать минут, и все стало почти как прежде: конечно, это все еще был ее Хикару. Просто тот милый маленький мальчик в какой-то момент исчез, оставив вместо себя взрослого мужчину, лишь отдаленно напоминающего младенца, которого Мицуко некогда качала на руках.
На мгновение Мицуко захотелось разреветься прямо посреди кухни. Но она сдержалась. Заставила себя улыбнуться и, как ни в чем не бывало, спросила, не возьмет ли он с собой обед…
***
*
*
5. «Давай за них, давай за нас…»
5. «Давай за них, давай за нас…»
Синдо-сенсей пригласил ее в гости. Синдо-хонъимбо пригласил ее в гости. Она просто не могла в это поверить, хотя уже успела ущипнуть себя не меньше десятка раз, – и все же с трудом сдерживала улыбку. Потому что Синдо Хикару, самый молодой обладатель титула хонъимбо в истории, пригласил ее, Сато Аи, второй дан и, с недавних пор, члена его весьма престижной учебной группы… на вечеринку? Просто так взял и заявил по окончании учебной игры: «Я на следующей неделе собираю друзей, хорошо бы и ты зашла». И посмотрел ей прямо в глаза. И улыбнулся. Аи хотелось летать от счастья.
И вот, она уже стоит на пороге дома своего многоуважаемого учителя. Своего кумира.
Аи до последнего момента не могла решить, что надеть. Ей во что бы то ни стало необходимо было произвести хорошее впечатление. Синдо-сенсей умен, начитан, с хорошими связями и, вдобавок, шикарен. Всегда в дорогих костюмах, пусть даже его своеобразная прическа придает ему слегка мальчишеский вид.
Аи никогда не забудет, как уже на следующий день после экзамена поняла, что ей, как женщине, придется работать вдвое усерднее, чтобы пробить себе дорогу к вершинам профессионального Го. Первыми, кого она встретила в Ассоциации, была тройка шовинистически настроенных сволочей, которые поспешили посоветовать ей отправляться прямиком домой, найти себе мужа и завести детей, как порядочная японская девушка. Мол, как ни старайся, женщине просто не хватит мозгов.
От ярости Аи не могла вымолвить ни слова: у нее была мечта; она не собиралась сдаваться; но все-таки…
И Синдо-сенсей появился из ниоткуда и посоветовал идиотам, застрявшим в средневековье, не рассуждать о том, чего не знают; сказал, что впечатлен результатом ее экзамена и с удовольствием сыграет с ней ее первую игру.
После этого она, не напрягаясь, разбила всех троих уродов и вскоре получила приглашение в учебную группу.
Аи сделала глубокий вдох и позвонила в звонок.
Дверь распахнулась после короткого громогласного спора, кому ее открывать. На пороге стоял Синдо-сенсей в бледно-желтой футболке, разрисованной черными пятерками, и джинсах, которые явно переживали не лучшие времена.
- Аи-кун! Вот и ты! – воскликнул он, лучезарно улыбаясь, заключил ее в объятия и заорал прямо в ухо:
- Народ, Аи-кун пришла! Теперь мы сможем поделиться на две команды и поиграть в шарады!
Аи была шокирована: она никогда еще не видела сенсея таким… безоговорочно и безгранично счастливым.
Из гостиной раздалось несколько возгласов возмущения, и в коридор вышел подчёркнуто недовольный Тоя-мейдзин. Синдо-сенсей вприпрыжку – вприпрыжку! – пронесся мимо него в направлении кухни.
- Надеюсь, вы понимаете, во что ввязываетесь, – с легким поклоном пробормотал Тоя-сенсей, принимая от Аи ее символический подарок.
Она покорно кивнула. Хотя на самом деле была отнюдь не уверена.
***
*
*
+1. «Воля неба тут не причем, просто быть не может иначе…»
+1. «Воля неба тут не причем, просто быть не может иначе…»
Обернувшись, Хикару увидел знакомый силуэт, и на глаза у него навернулись слезы: он боялся, что сделал недостаточно, что ему здесь не место, или, что еще хуже, ему здесь не рады…
Но Фудзивара-но Сай ласково улыбнулся, прошептал «Я ждал тебя» и раскрыл объятия…
***
*
*
=КОНЕЦ=